Последний Храм - [38]
Настоящий сноп пламени — и в комнатке Инессы воцарился ад. Артиллеристы сработали четко, послав зажигательный снаряд — брандскугель — точно в окно. «Ох, не завидую ребяткам!» — подумал Лендгрейв о стрелявших по нему мушкетерах.
Пользуясь воцарившейся паникой, два рослых бойца в армейских форменных камзолах, пригибаясь, пробежали разделяющее их пространство. По ним пытались стрелять из-за кустов — но снова рявкнула картауна, и кусты вместе со стрелками смело картечью. На пушку они явно не рассчитывали.
— Командир, вы ранены?
— Рамполла, Лидстон, как вы здесь оказались?
— Отделение Грашенау прошло вдоль ограды. Там никого не оказалось. Парни перелезли, из сада перестреляли тех, кто на стенах, а потом проскочили в ворота. Мы думали, вам понадобится помощь, и не ошиблись.
— Вы понимаете, что это вооруженный мятеж? — вспылил Лендгрейв. — И вы все теперь вне закона?! Я что приказал?
— Мы не могли бросить вас в беде. А эти толстосумы всех достали. Это ваша Инесса?
— Нет, но она сделала для меня очень много… Ладно, что сделано, то сделано. Во взводе большие потери?
— Никаких. Только Фабио руку зацепило. Какие будут приказы?
— Понятно какие! Уходим! Тут с минуты на минуту будут войска! Вам охота стрелять по своим?
Костерок развели совсем небольшой. Таваллен — это Таваллен, тут никогда особо не любили Темесу, но вездесущие церковники наверняка уже прознали о «бесхозном» чуде. Наверняка скоро появится очередной святой, который «помог» спастись от пиратов несчастным путникам. А самих «несчастных путников» потащат на правеж в Высокую Палату. Потом, конечно, и на костер — как закоренелых язычников или отошедших от истинной веры. Такое уже бывало, возможно, и не раз. Хотя… Вряд ли отсутствие костра и окружающие скалы будут им помехой. Потому главная надежда — на стражу. После бегства из экипажа «куртизанки» уцелели семеро: Морозини, Сагони, Неифила, раненая Мелина, Зумбалиони и еще двое матросов, которых Альваро не знал. Один из этих рослых, загорелых ребят поневоле учился быть левшой: его правая рука, простреленная в морском бою и наскоро забинтованная, висела плетью. Но хуже всего было Мелине. Как и следовало ожидать, раненая, потерявшая много крови, да еще ослабленная чем-то непонятным (наверняка сказалась магия, ведь просто так рвануть весь порох на бриге не мог), она безучастно лежала в тени скалы, неподвижно глядя на проплывающие над головой облака. Кормить ее приходилось с ложки — вдобавок рана загноилась, по ночам ее мучил бред. «Если так пойдет и дальше…»
Вот все и решилось. И не потребовалось марать руки, убивая ту, которая всех спасла. Папашино поручение выполнится само собой. Все, что остается — дождаться, пока ее не приберет к себе эта, как ее… «благая богиня», забрать статуэтку — и вперед, на всех парусах. На Сагони и Неифилу можно положиться. Втроем и с идолами они как-нибудь найдут Храм, ну, а какой же торговец не умеет вести переговоры? Альваро всегда верил, что язык и особенно деньги справятся там, где спасуют пушки и мушкеты.
— Альваро, мы стоим на часах первыми, — объявил Сагони. Уже не первый час они не на борту несчастной «Куртизанки» и вообще на суше. Но Сагони руководил матросами в бою, а такое не забывается. — Ты смотришь за сушей, я — за морем. Если заметишь что-то опасное — сначала сообщи мне. Если все пройдет спокойно, завтра выступаем в Медар.
Подумал — и добавил:
— Лучше бы, конечно, посидеть в скалах с недельку, но ведь ни бинтов, ни снадобий, ничего… Порох и тот подмочило…
Смеркалось быстро. Спереди, со стороны Таваллена, наползала чернильная мгла. Позади еще багровел закат, и его кровавые отблески смешивались с бликами от костра. Пламя заката кровянило море — казалось, там, на западе, вода в море превратилась в кровь. Красный закат, красное пламя, красное море… красная кровь. Ее сегодня пролилось немало, и сам Альваро впервые в жизни познал горечь и бессильную ярость загнанного зверя. А двое матросов навеки упокоились на дне моря. Они больше не познают ничего — ни солнечного тепла, ни терпкого вкуса вина, ни любви красавиц. И он, он сам, если разобраться, недалеко от них ушел. Вот сейчас высмотрят погранцы на канонерской лодке, что болтается на рейде Таваллена каждую ночь, рыжие блики среди безжизненных скал — это притом, что их наверняка уже ориентировали на поиск «колдунов и ведьм». И что тогда делать?
— Помянем погибших сегодня товарищей наших, — нарушил молчание Сагони. В трепетном свете огня его лицо казалось еще старше и мудрее, черты заострились, даже голос, казалось, стал по-старчески скрипучим и дребезжащим. Или это от усталости? Пламя только взблескивало в его глазах — и казалось, глаза старого капитана мечут молнии. — Убитых поганой швалью из прислужников Теано. Упокой, Пеннобородый, наших моряков в своем царстве и прости им прегрешения при жизни, как ты всегда прощаешь доблестно павшим воинам и тем, кто не бросили весел и боролись до последнего…
И речь какая-то не повседневная, отметил Альваро. Так говорили как раз в те времена, когда Пеннобородому ставили храмы на суше, а уж в море… Выходит, не обманывают те, кто утверждают: моряки веруют в Единого-и-Единственного только на суше, или в море — но только в присутствии сухопутных крыс вроде них с Мелиной и Неифилой. Стоит им выйти в море без посторонних, как они снова становятся язычниками. В море хозяин — Пеннобородый Лаэй, по-прежнему верили матросы, и там он волен карать и миловать по своему усмотрению. Нерадивых он накажет, ниспослав шторма, течи, айсберги и прочие радости вроде колоссальных спрутов Моря Грез, какие, говорят, могут утянуть на дно все, кроме фрегатов и линейных кораблей. А тем, кто до последнего спасал судно, заделывая течи, скалывая лед и латая паруса — иногда посылает спасение. Вроде этой непонятной косы, по которой они сошли с «Куртизанки».
Расставшись с Мелиной (повесть «Когда камни кричат»), Рокетт отправился служить Темесе на юг, на материк Аркот. Он еще не знал, что его ждет: подлая, необъявленная война, враг, которому сочувствуешь и желаешь победы. И победы, которые никому не делают чести, потому что они не одержаны, а украдены.
Просто поветрие какое-то! Что не фантастика, почти обязательно — отстрел мутантов, как будто нет больше забав. А им ведь, мутантам-то, тоже больно и голодно бывает, они тоже жить хотят. Говорите, они жить мешают и пахнут плохо? А уж вы-то как им мешаете, особенно если арендуете старинный броневичок и отправляетесь в Резервацию поохотиться! Они, по крайней мере, из ваших детей чучела на камины не делают… Ну, а раз приехали охотиться, не удивляйтесь, что стали дичью сами. Ибо камень в руках храбреца — оружие.
Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы.
"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.
"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.
Прошлое — прошло. Обрушилось сгоревшими перекрытями, расстреляно картечью в упор, стерто с лица земли и осквернено фанатиками новых богов. Исчезло вместе со странами и народами. Но стоит случайно его потревожить — и оно напомнит, как сражались те, кто не могли победить, как умирали не отрекшиеся от своих богов. Как любили те, чья любовь поднялась над смертью и ненавистью.
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
