Последний гвоздь - [4]

Как всегда, в такое раннее время суток здесь царило своего рода контролируемое спокойствие. Будто все вместе образовывало один большой спящий организм с таким редким пульсом в покое, что его едва можно было зафиксировать. Безусловно, многие из сотен диодов мигали, но в довольно неспешном ритме. Они медленно увеличивали и уменьшали силу свечения, как будто находились в какой-то электрической медитации, где вместе с экранными заставками они погружались в сны, один фантастичнее другого.

Все пребывало в режиме ожидания, готовое к тому, что может случиться все что угодно.

Что угодно, когда угодно.

В том же помещении, в нескольких метрах над горой перевернутых деревянных стульев, вися на стальной трубе, которая держалась на потолочных балках, медленно, на одной руке, подтягивалась Дуня Хугор. Загонять себя только ради того, чтобы поставить галочку, – бессмысленно. Тут важна выносливость. Без нее она бы сдалась и отказалась от проекта еще давно. Тогда ей бы пришлось уговорить себя, что, может, и нет тут ничего, что стоит критиковать и разоблачать, чтобы отправить под суд Кима Слейзнера, начальника полиции Копенгагена.

Но ничто не могло заставить ее сдаться. Не только потому что он был полной противоположностью тому, кем должен быть высокопоставленный полицейский. И не потому что он долгие годы препятствовал ее работе в качестве следователя, плевать, что это стоило жизни невинным людям. Внутри у Дуни горел огонь, не потому что он засовывал в нее свои грязные жирные пальцы, пытался изнасиловать, а потом выставил на улицу. Толкало ее вперед все то, что они пока не обнаружили. Все то, в существовании чего она уверена – оставалось только найти это и вытащить на свет.

Подтянувшись так, чтобы подбородок оказался над трубой, она начала медленно, насколько позволяла выбрасываемая в мышцы молочная кислота, опускаться. Было больно, но этого она и добивалась. Проходила весь путь до пика боли, когда девяносто восемь процентов ее существа хотели отпустить хватку, а оставшиеся два процента держались за мысль, что падение с трех метров прямо на перевернутые стулья будет гораздо болезненнее.

Она перехватила трубу другой рукой и снова начала подтягиваться с минимально возможной скоростью. Ей пришлось выполнить четыре медленных подтягивания, прежде чем завершить свою двухчасовую тренировку.

Она была сильнее, чем когда-либо. Вдобавок с прошлой весны она каждый день проводила две длинные силовые тренировки и часовую йогу. Всего за пару месяцев ее тело изменилось так, как она и представить не могла. Она набрала вес, но в то же время стала стройнее. Но в первую очередь она стала выносливее. Она точно знала, где проходит граница того, что может выдержать ее тело, и каждый день сдвигала ее еще немного.

Изначально тренировки были необходимым злом. Чтобы иметь какие-то шансы против Слейзнера, ей нужно быть и сильнее, и быстрее его. Один из пунктов она, вероятно, уже выполнила, если опираться на сделанные ими снимки Слейзнера. По ним четко видно, как он, увлеченный охотой за ней, забросил собственное здоровье.

Теперь он возобновил занятия йогой по утрам, но в любом случае он был точно не тем человеком, которого стоило недооценивать. По этой причине она смирилась с тем, что тренировки превратились в нечто для нее необходимое, чтобы не лезть на стены от ломки.

Другое дело – сама слежка. С ней пока был полный провал. Им не удалось найти ничего представляющего интерес. Ничего достаточно однозначного, чтобы раз и навсегда его потопить.

И все-таки последние недели он находился под более-менее постоянным наблюдением. Они прослушивали все его разговоры. Прочитали и проанализировали все отправленные им и принятые СМС и мейлы. Они детально изучили его финансовые дела, а с помощью GPS-датчика у него в мобильном зафиксировали карту его перемещений, так что за редким исключением могли до мельчайших подробностей узнать, что он делал, где и, прежде всего, когда. Кроме того, часто они с высокой точностью могли предсказать все три составляющие еще до самого события.

Другими словами, старый подонок был у них как на ладони, и ее поражало, насколько однообразно и скучно он жил. Самое интересное, что он регулярно посещал Йенни Нильсен, вернее Йенни Мокрую Киску Нильсен, как она себя называла, по адресу Нейсомхедсвей, 4.

С этой же проституткой он встречался у себя на заднем сиденье автомобиля три года назад около улицы Лилле Истедгаде. В тот раз вышел небольшой скандал, когда об этом пронюхали журналисты. Тем более оказалось, что это происходило в рабочее время, из-за чего он пропустил важный звонок из шведской полиции в Хельсингборге.

По собственной инициативе, полностью независимо от нее Фарид Черукури слил информацию таблоиду «Экстра бладет», который в свою очередь запустил кампанию, где в последующие недели Слейзнера полоскали и унижали в прайм-тайм и фактически во всех газетах. Помимо прочего это привело к тому, что от него ушла жена, а сам комиссар национальной полиции Хенрик Хаммерстен приказал ему взять перерыв.

Не нужно быть Эйнштейном, чтобы понять, как унизительно это было для такого жадного до внимания петуха как Слейзнер, и по какой-то причине он решил во всем обвинить именно ее, и с тех пор делал все, что в его власти, чтобы ее уничтожить.