Последний герой нашего времени - [92]

Не чувствовал он себя ущербным и от того, что его достойная супруга выбилась в бизнес-леди и успешно руководила небольшой, но крепко стоящей на ногах туристической фирмой. Жена оказалась более приспособленной к новой жизни - так что ж теперь, вешаться из-за этого? Не всем же звёзды с неба хватать - умейте довольствоваться тем, что имеете!

Поэтому в настоящий момент Петрович пребывал в состоянии умиротворённом. Супруга укатила в очередной рекламный тур (как и с кем она проводит там время, наш герой предпочитал не думать), и Петрович был предоставлен самому себе - причём в преддверии выходных. Не так плохо, не правда ли?

Изначально он намеревался зазвать к себе кого-нибудь из старых приятелей, но затея завяла на корню - все друзья оказались при делах. Мысль об адюльтере в рассудительной голове Петровича даже не возникла: он трезво оценивал свои скромные шансы в амплуа Дон-Жуана, а идея воспользоваться услугами жриц свободной любви никогда не находила у него отклика. Просчитав возможные варианты (и отбросив фантастические), Петрович остановился на реальном, а именно: скоротать вечерок у телевизора под рюмку-другую да под бередящий душу "Штрафбат". Приняв решение, эстет направился в "24 часа", где его внимание привлекла притулившаяся в уголке оригинальной формы бутылка без ценника. Озадаченный вопросом продавец почесал затылок, посмотрел в потолок и (видимо, узрев там подсказку) жадничать не стал. Петрович расплатился и возвратился с вожделённой емкостью под родимый кров. Поставив на столик перед телевизором высокую рюмку на тонкой ножке и блюдце с колбаской-сыром, он недрогнувшей дланью свинтил пробку и…

Ему показалась, что сработала подсунутая хитроумным террористом адская машина - всю комнату заволокло синеватым дымом. Огня и грохота не последовало (равно как и ран-увечий), но в дымном облаке материализовалась неулыбчивая восточная физиономия. "Террорист всё-таки…" - обречённо подумал Петрович.

– А вот хрен тебе! - раздражённо буркнула рожа. - Джинн я, а не террорист! Слыхал, небось? Ну, там, Алладин-Хоттабыч. Сказки читал?

– Э… я… да… - промямлил ошарашенный хозяин. - Это, конечно! Ты… желания, да? Выполняешь? А?

– Угу, - по-прежнему недружелюбно подтвердил джинн. - Работа такая. Но учти: ты тут особо губу не раскатывай - всякие там дворцы-принцессы… Нету!

– Почему? - не въехал в тему Петрович.

– Потому! - отрезал джинн. - Я в этом вашем лабазе по собственной дурости оказался - в кости ифритам проиграл. Пятьдесят желаний! После каждого - опять полезай в бутылку, бутылка в магазин - другого клиента ждать. Лимит желаний выбран - тебе могу предложить одно.

– Какое? - тупо спросил так ничего и не понявший Петрович.

– Смерть на выбор.

– К-ка-а-ак?

– Смерть на выбор, - терпеливо повторил джинн. - Объясняю: я тебе предлагаю три варианта, а ты выбираешь - по вкусу. Да не трясись - тут же не окочуришься! Помрёшь выбранной смертью через энное количество лет. Я тебе даже дату не назову - чего зря волновать? Скажем, так - в годах преклонных. Дошло? Выбирай давай - ждать некогда, мне отыграться охота!

– А… А если я, это, и не желаю вовсе? - Петрович не мог поверить в реальность происходящего, а при словах "выбрать вариант ответа" у него в памяти всплыло абсолютно неуместное в данной ситуации "позвонить другу".

– А вот тогда я тебя и спрашивать не буду! - враз посуровел джинн. - Секир башка - шайтан карачун! Усёк? То есть: укокошу по моему собственному выбору - тут же! Слушай, не нервируй меня, ладно, да?

Рассудительность всегда была присуща Петровичу. Наконец-то сообразив, что всё это не понарошку, и что спорить с этим дымным типом бессмысленно, он смирился. В конце концов, помирать "в годах преклонных" всё равно придётся, тогда почему бы и не выбрать, как именно помирать? Ему, Петровичу, повезло - ведь подавляющее большинство людей такой возможности не имеют! Окончательно успокоившись, он спросил нервного джинна:

– И что ты имеешь мне предложить?

– О! Давно бы так! - повеселел тот. - Вариант первый: пасть в бою за отечество - как герой! Как эти, триста спартанцев у Фермопил. Историю знаешь, да?

– Не хуже тебя, перегар летучий! - дерзко ответил осмелевший Петрович, припомнив кое-какие правила обращения со всякими там чертями по вызову. - Дальше!

– Хм-м-м, - пробормотал джинн. - Борзеешь, однако. Вариант второй: в конце долгой и счастливой жизни умереть в один день с любимой супругой. Как древнегреческие…

– Знаю, - перебил его Петрович, - Девкалион и Пирра!

– Смотри-ка… - в рокочущем голосе джинна прорезались уважительные нотки.

– А то! Что я, по-твоему, лох чилийский? А третий вариант?

– Третий? Помереть в постели, лаская молоденькую девицу, - как договаривались, на склоне лет. Говорят, ваш генерал Скобелев так умер - вах, джигит был!

Петрович не ответил - думал. И его осенило - недаром матмех окончил в своё время - граничные-то условия строго не заданы! Значит…

– Значит, так, - он приосанился, и джинн изобразил почтительное внимание. - Я хочу в почтенном возрасте, - джинн подтверждающе кивнул, мол, верно, - погибнуть за Родину в постели с юной любовницей в один день с горячо любимой супругой! - выпалил Петрович на одном дыхании. - Вот!