Последний герой нашего времени - [2]

И только в одном месте - там, где автострада ныряла в редколесье, - шевелилось что-то, словно там ползали какие-то насекомые. Они. Глобы. Миротворцы, мать их в матрицу…

Глобы пришли на рассвете и с ходу атаковали отряд Григория, не утруждая себя переговорами. Да и о чём им было говорить с теми, кого они считали бандитами? Атаковали - и осеклись, подавились кровавой юшкой. Перегруппировались, прощупали боевые порядки казаков электроникой и пошли снова - уже основательней. И снова получили по зубам - вон он, их хвалёный "диплодок" (точнее, то, что от него осталось). А четыре лёгких бронепрыга и вовсе не дошли до переднего края обороны повстанцев - разлетелись ошмётками металла, разодранного прямыми попаданиям. И густо лежат вдоль дороги убитые - шелиховцы не попусту тратили огневой припас.

– Затихли, - пробормотал Григорий, следя за изображением на дисплее визора. - Это вам не…

Он не договорил.

Над деревьями сгустилась и задрожала белая завеса. А потом на ней прорисовались чётко различимые чёрные буквы кириллицы, сложившиеся в русские слова.

– Глянь-ка, Прохор, никак "жлобы" побеседовать с нами намерены. О чём, интересно мне знать?

– "Примите парламентёров" - прочёл тот через плечо командира и посмотрел на Григория. - Примем, Григорий Палыч?

– А почему нет? - Шелихов пожал плечами. - Всё равно вестей ждать. Пиши ответ турецкому султану. Можно без оборотов, труднопереводимых на международный.

Зыков кивнул и развернул над крышей коттеджа голографический псевдоэкран.

* * *

Они встретились на шоссе, в полукилометре от переднего края обороны. Григорий не собирался принимать парламентёров на позициях повстанцев, где "жлобы" запросто могли обернуться обыкновенными шпионами. Не будешь же раздевать их до трусов… Да и то нет гарантии - мини-сканер можно спрятать и во рту, или в какую другую дырку сунуть.

Глобов было двое. Без оружия - индикатор успокаивающе мигнул зелёным, а что в броне - так она давно уже стала почти повседневной военной формой, особенно в "горячих точках". Оба, судя по всему, не полуфабы, а из мидлов, и оба - смуглокожие.

"У них там все перемешались, - думал Шелихов, вглядываясь в тёмные лица врагов. - Ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца - всякой крови по стакану, в каждой койке папуас погостевал. Да пусть хоть полосатые будут или в горошек - можно подумать, русские сохранили чистоту расы со времён Ярослава Мудрого! Не за цвет кожи я их ненавижу…".

– Вы Григорий Шелихов? - спросил один из глобов - точнее, вопрос прозвучал как утверждение.

– Он самый, - Григорий кивнул, - вы не ошиблись.

"Ещё бы, - промелькнуло у него в голове, - через наших коллаборационистов вы нас разве что под микроскопы не клали. И всё вам обо мне известно - от биометрии до вредных привычек. А ты мужик ничего, крепкий - шея как у бугая… Вояка-профессионал - тебя и в рукопашной не враз заломаешь".

Словно прочитав его мысли, вмешался второй глоб - этот был статью пожиже.

– Мы знаем всех полевых командиров непримиримых, а вы среди них один из самых выдающихся.

– Полагаю, вы прибыли не для того, чтобы говорить мне комплименты? - ответил Григорий, подумав при этом: "А вот ты, парень, не из армейцев. По-русски говоришь чисто и правильно, почти без акцента. Переговорщик - пришёл уговаривать террориста отпустить невинных женщин и детей, да?"

– Мы пришли предложить вам сложить оружие, - холодно произнёс крепкошеий. - Кровопролитие бессмысленно - вы обречены. И я, майор Спрэгью, командир семнадцатого батальона миротворческих сил, предлагаю вам сдаться. В противном случае…

– Не пугайте, - оборвал его Григорий. - Вы лучше туда посмотрите, - он показал на отчётливо различимый силуэт сгоревшего "диплодока", - и ещё во-о-он туда, на обочины. Не собрали ещё всех своих битых? Понимаю, понимаю - объём работ серьёзный.

Лицо майора окаменело, и переговорщик поспешил перехватить инициативу.

– Мы рассчитываем на ваше благоразумие, господин Шелихов. Присядем?

С этими словами он снял с пояса небольшой контейнер - Григорий почувствовал, как мгновенно напрягся стоявший рядом с ним Прохор, - и раскрыл его. Послышалось лёгкое шипение, и через минуту у ног переговорщика надулся небольшой, но удобный стул, за ним второй.

– А нам этого не надо, - бросил Григорий, наблюдая за манипуляциями глоба, - нам и на своей земле сидеть мягко. Садись, Зыков, - добавил он, опускаясь на травянистый взгорок у края дороги.

– Это не ваша земля, - вкрадчиво поправил его переговорщик. Майор Спрэгью хранил высокомерное молчание. - Акт купли-продажи совершён на законных основаниях, и ваши действия есть нарушение принципа неприкосновенности частной собственности.

– Расскажите это тем нашим аферистам, которые ловко втюхали чужую землю вашим лохам. А купчую можете засунуть себе в… вот-вот, именно туда, вы меня правильно поняли.

Шелихов хорошо знал, что западные трейдеры не были простаками - они понимали, что делают, заключая многолетние договоры аренды через своё лобби в правительственных кругах атакуемых стран и осуществляя продуманный план мирного и "законного" захвата чужой территории. Но в нём уже закипало раздражение, и он не смог отказать себе в удовольствии лишний раз щёлкнуть "жлобов" по носу.