Последний герцог - [8]

— Корнет Оболенский! — в таком же тоне отрекомендовался второй.

— Г-гаврюшин! — брякнул Алекс, вскакивая, и подумав, добавил: Юнкер!

Голицын и Оболенский заржали и налили Алексу рюмку. Теперь они пили втроем.

— Скажи, Шура, — проникновенно говорил Голицын Алексу, обнимая нового приятеля, — хочешь реставрировать в России монархию?

— И деньжат подзаработать? — в тон ему добавлял Оболенский, подливая Габриэлю в опустевшую рюмку.

— Сделаем тебя губернатором Новомосковска, — шептал Голицын.

— И женим на племяннице великого князя Кирилла…

— А сейчас получишь сто франков…

— И два ящика «Смирновской»…

— Идет, чуваки! — охотно согласился легкий душой Габриэль. — Че делать-то надо?

Поручик с корнетом переглянулись, и Голицын стал излагать суть дела.

9. «ЛЯ ВОДКА»

Между тем Фухе, успокоив братьев Риччи, пообещав не помогать конкурентам и посоветовав сматываться из Парижа подальше да побыстрее, выпил чашку кофе и, поймав такси, велел ехать в «Ля Водка».

— На рус-экзотику потянуло? — полюбопытствовал шофер, оказавшийся бывшим русским офицером.

— Как есть потянуло, — согласился Фред. — А что — классный кабак?

— По высшему разряду! — присвистнул таксист. — А девочки там — все княгини да графини! — он снова присвистнул. — Икорка из Астрахани, контрабандная! — Шофер свистнул в третий раз. — Да вот только не ездили бы вы туда, господин хороший!

— Что так? — крайне удивился Фред.

— Опасно стало. Горгулов со своей бандой почти каждый день шумит. Сволочь он, Сенька! — и шофер даже сплюнул от злости.

Фухе предпочел смолчать, и они благополучно прибыли к ресторану. «Ля Водка» светилась неоном, вход представлял собой огромную бутыль «Смирновской», этикетка которой служила дверью. Фухе приладил поудобнее браунинг и направился в сторону этикетки.

Следует отметить, что в первый же день после получения министерского аванса Фред приобрел шикарный костюм и соответствующие туфли, да вдобавок еще и трость с накладкой из слоновой кости. Его вид стал вполне герцогским, что привело в полный восторг бородача-швейцара, поспешившего распахнуть двери.

В зале Фухе был усажен метрдотелем за столик, к которому тут же подлетел официант. Фред заказал наиболее экзотически звучавшие блюда и, конечно, бутылку «ля водка рюс», о которой был столь наслышан от Габриэля.

— А скажите-ка, — любезный, спросил он у официанта, — не прикатил ли сюда друг мой самый наилучший?

— Это кто-с? — решил уточнить официант, расставляя приборы.

— Семен Горгулов, — внушительно ответил Фред и поправил галстук-бабочку. Официант с уважением посмотрел на клиента:

— Ждем-с! Скоро будут-с! — сообщил он и улетел за заказом.

Фухе стал осматривать зал — он был полон только наполовину, но гости все прибывали. За одним из столиков Фред заметил знакомую фигуру. Он присмотрелся и узнал Конга — тот сидел, одетый во фрак, с огромной бородищей, еще длиннее и пышнее, чем у швейцара. Фред поднял в знак приветствия вилку. Конг подмигнул ему и кивнул в сторону туалета.

Фухе встал и неторопливо направился в указанное место. Вскоре там показался Конг.

— Ты зачем бороду приклеил? — первым делом спросил его Фухе.

— Для разнообразия, — пояснил Конг, — чтоб не примелькаться. По-моему, мне идет. Ну, что у тебя?

Фухе вкратце рассказал о встрече с братьями Риччи.

— Ай да Мари! — цокнул языком Аксель. — Оказалась умнее, чем мы думали. А эти ребята зря поехали в Париж. Болваны, вздумали шутить с Кустопсиди! Счастье их, если сумеют рвануть вовремя.

— Горгулов скоро будет здесь.

— Знаю. Постарайся узнать у Алекса, что они от него хотят. Но держись осторожнее! — и Конг исчез.

Фред тоже направился в зал и отдал дань принесенным яствам. А вокруг уже вовсю гудел наполнившийся народом зал. На сцену выскочил толстячок и неестественным голосом стал выкрикивать название номера. Вслед за ним на сцене оказался высокий, в сажень, мужчина, запевший мурлыкающим баритоном:

Матросы мне пели про остров,

Где растет голубой тюльпан…

Спев, он удалился, а ему на смену вбежал табун девиц (по уверению таксиста, сплошь княгини да графини) и принялся отплясывать канкан.

Фухе осушал рюмку за рюмкой охлажденную «Смирновскую» и продолжал изучать зал. Он заметил, что Конг примкнул к соседней компании, в которой верховодили длинный кавказец в черкесске с серебряными газырями вместе с толстым усатым и очкастым полковником, на мундире которого звенели георгиевский и анненский кресты. Вместе с ними гуляла полдюжина девиц, вероятно тоже княгинь да графинь, глушивших по-переменно то водку, то шампанское, а то и водку с шампанским разом. Вскоре Конг уже пил с полковником на брудершафт, а девицы цепляли ему на фрак ленты серпантина.

Через полчаса Фухе заметил у входа в зал какое-то оживление. Швейцар, появившийся откуда-то сбоку, взял под козырек, официанты вытянулись в струнку, а метрдотель изогнулся в дугу, угодливо улыбаясь.

В зал вошли несколько дюжих молодцов в черных рубашках и стали вдоль прохода. За ними в зал ввалились двое ребят в военной форме, волочившие под руки еле державшегося на ногах Габриэля Алекса. А уже вслед за ними вошел и здоровенный дылда, которого Фухе видел на улице Гош-Матье, Семен Горгулов.