Последний еврей - [21]

— Хорошо-хорошо, — быстро согласился физик. — Я и сам зол на Адамса. Зря он так.

— Извини, командир, — сказала Сара, — мы не можем больше рисковать.

— А это не риск? — шипел полупридушенный Адамс, — освободить этого авантюриста и его ненормальную…

Кажется, Сара додушила его, поэтому он не сумел подробно объяснить, кто такая Веред. И слава Богу! Вообще, это будет дополнительная проблема: американцы посвящены в тайну Веред и могут постараться сделать пакость…

Двухдневный марафон «свяжи-развяжи» вступил в очередную фазу. Меня развязали, троих американцев связали. Кто на очереди?

Каплински остался свободен, так как не представлял из себя никакой угрозы. Выяснив, что Моше и Сара со мной согласны, я приказал физику готовить темпо-станцию к возвращению в 1994-ый год. И как нельзя кстати! Раздался шум механизмов, характерный для приближающего лифта. Мы зашвырнули американцев в машину, залезли сами. Сара приготовила свой любимый М-16, нам с Веред доверили по пистолету.

— Дверь открывается! — заорал Моше. — Быстрее!

Каплински что-то ворчал, недобрым словом поминая Адамса. На крышу выбежали люди в форме и с оружием. Темпо-генератор взвыл. Потемнело, затошнило, швырнуло…

И выбросило в Израиль 1994-го, на ту же каменистую обочину.

Глава 3

Мы с Веред, Моше с Сарой и Каплински сидели в салоне и, наконец-то, ели. Но это было отнюдь не главным нашим занятием. Ели мы, как бы между прочим. Главное, что мы пытались разобраться в создавшейся ситуации.

— … это как волна отрицательной вероятности, полностью меняющая структуру пространства-времени, — объяснял физик. Мы в МТИ ее засекли. Японцы и французы тоже. Структура начала трещать по швам, еще месяц, и ничего изменить было бы невозможно. Мы бы исчезли, и появился бы какой-то другой мир. Вот мы и полезли в ваше время.

— А японцы с французами? — спросил я.

— Ты что думаешь, установку так легко сделать? — рассмеялся Каплински, ах, да, ты ее сделал сам, извини. Но это ты, из своего времени. А наши зарубежные коллеги до сих пор уверены, что путешествовать во времени невозможно. И мы их в этом не разубеждаем. Мы, вообще, не могли понять, кто это хулиганит в прошлом. Считали, что произошла утечка информации и какая-то преступная группа…

— Неважно, — перебила Сара, — Давайте проанализируем то, что мы имеем. Ты… э-э… как тебя звать? Штейн? Объясни, ты должен знать больше всех.

— Зовите меня… — я задумался какое из моих воплощений где находится, Эли. Сейчас я Эли Бромберг. Потом я, возможно, вернусь в Дэвида Липмана, но я тогда предупрежу.

— А Штейн?

— Да это как прикрытие для темпо-станции, — отмахнулся я. — Для такого важного объекта я специально выделил имя. Если бы не ваши…

— Хорошо ты тут устроился, — перебил меня Моше, — меняешь имена, как одежду.

— Было хорошо, — гнул я свою линию, — пока мне не начали мешать. Я еще не знаю как, но с вашей помощью я должен восстановить то, что потерял.

— Мы здесь — чтобы разобраться, — на этот раз даже тихий Каплински выразил нетерпение. — У меня остались дети, жена… Да у всех есть семьи в 2049-ом. Если мы не сумеем восстановить статус-кво, мы все потеряем родных.

Я вскипел. Они еще могут меня торопить! Они могут потерять родственников! Да я их уже потерял! Мои близкие сгинули в застенках Исламской Стражи. А если задуматься, то исчезновение моих родственников уже было обусловлено возможным успехом моей миссии. Я сознательно приносил в жертву своих родителей!

Но я не мог все это сказать вслух. Из-за Веред. Пришлось углубиться в анализ.

— Я тут, чтобы не допустить уничтожение Израиля, которое планируется злоумышленниками, — я начал со своей линии, слегка отклонившись от истины. Все у меня было прекрасно и, судя по всему, увенчалось успехом, раз вы явились из вполне благополучного Израиля «плюс 55».

Сара согласно кивнула, как бы подтверждая, что их Израиль вполне благополучен. Этого-то я знать не мог.

— Но! Но! — я акцентировал внимание не на моем будущем, а на настоящем, появился какой-то фактор…

Фактор действительно появился. У Моше в кармане что-то запищало. Как будильник.

— Телефон из будущего? — пошутил я.

— Намного хуже, — ответил Моше, — кто-то пытается украсть нашу машину.

Веред двинулась к дверям.

— Не выходить! — скомандовала Сара, — Машина прекрасно защищена. Если это простые воры, мы даже можем лечь спать. Но если кто-то пришел за нашей станцией, то нам не стоит выходить так просто.

Я глянул в окно. В Израиле темнеет очень быстро. Никаких сумерек. Кажется, недавно был день, а сейчас — темень, ничего не видно. Выскочишь, как Веред хотела, — и все, готово.

Между тем, Моше слушал свою прекратившую пищать коробочку, как радио, прижав к уху.

— Что он делает? — спросил я.

— Там микрофон с мини-передатчиком, — шепотом ответила Сара. — Для таких вот случаев. И нам надо молчать. Может быть, они слушают нас. Лазером от оконных стекол.

Тут я обнаружил, что трое специалистов: Сара, Моше и Веред — уже лежат на полу и ползут к окнам (чтобы не быть слишком уязвимыми). Только мы с физиком сидели, как два дурака.

— Падай, Джоф, — шепотом скомандовал я, — ползи в угол и прижмись к стене.

— Эли, что ты думаешь, это не…? — Сара скосила глаза в сторону Веред. То есть, она имела в виду Стражу.