Последний этаж - [24]
— Страсть моей мамочки передалась ее внучке, то бишь, моей дочери.
Бояринов вопросительно посмотрел на Светлану Петровну, ожидая пояснения.
— Вышла замуж за дипломата. Вот уже пятый год живут в Африке. Каждое лето приезжают в отпуск и каждый раз везут эту невидаль. Я к ней совершенно равнодушна. А вот дары моря, что мне привозит из своих странствий старший сын, это уже мое хобби. — Светлана Петровна мягко взяла Бояринова за руку и подвела к зашторенному вуалью глубокому застекленному шкафу, открыла дверцу и отдернула занавеску. Перед глазами Бояринова вспыхнули всеми цветами радуги кораллы причудливых форм: белые, как морская пена, розовые, как утренний восход солнца, голубые, как в безветренный ясный день небо…
— Это же целое сокровище, Светлана Петровна! — выдохнул Бояринов. — Откуда все это?..
Светлана Петровна улыбнулась с оттенком гордости на лице.
— Все сын… Он у меня океанолог. Плавает на «Витязе». В прошлом году защитил кандидатскую диссертацию. Сейчас работает над докторской. Если бы вы видели этого фанатика!.. Считает, что источником жизни на земле является океан. Все вышло из океана, и все уйдет в океан. Вот его молитва.
— Да… — Бояринов покачал головой. — У вас прекрасные дети!
С фотографий, висевших на стенах, а также стоявших в латунных рамках на телевизоре и на серванте, на Бояринова смотрели известные советские артисты, с кем покойную актрису Жемчужину сводили творческие дороги: Правоторов, Бугримов, Удальцов, Собинов, Леонидов, Ливанов… Все фотографии были с дарственной надписью на лицевой стороне. И все начинались словами: «Очаровательной Наталье Николаевне…», «Милой Наташеньке…», «Солнцеликой Натали…» «Прожила небольшую, но такую яркую жизнь», — подумал Бояринов, переводя взгляд на простенок, где между неширокими, но высокими окнами висел портрет молодой красивой женщины, выполненный голубой пастелью. Бояринов вспомнил, что фотографию этого портрета он видел в театральном альбоме. Но там она была в черно-белом цвете. Бояринов стоял и не сводил взгляда с портрета. Только теперь он начинал догадываться, кто был изображен на портрете.
— Мамочка, — печально вздохнув, сказала Светлана Петровна. — Работа молодого Ларионова, вот уже третий год портретом интересуется Третьяковка. Дают приличную цену. Но я сказала детям: не прощу им и в гробу, если они продадут его, чтобы он выцветал и блёк в подвалах запасников.
С портрета на Бояринова смотрела тридцатилетняя, но уже тогда известная, ослепительная в своей яркой красоте Жемчужина, которая в роли Ларисы в пьесе «Бесприданница» игрой потрясала зрительный зал. Четко очерченные губы дрогнули в еле уловимой трепетной улыбке, а взгляд, глубокий и печальный, как бы выговаривал: «Вглядитесь в меня… В душе я чище и лучше, чем может показаться со стороны».
Остановив взгляд на золотистой косе, аккуратно и умело уложенной на голове Жемчужиной, Бояринов притаил дыхание. «Она!.. Та самая коса, которую я ищу!.. Толстая, золотистая, огромная… Если ее опустить, она будет до самых колен…»
— Вы чем-то озадачены? — обеспокоено спросила Светлана Петровна и только теперь вспомнила, что до сих пор не пригласила Бояринова сесть. — Я так расхвасталась своими детками, что не пригласила вас сесть. Пожалуйста! — Светлана Петровна показала на кресло рядом с журнальным столиком. — В ногах правды нет.
Бояринов сел, не сводя глаз с портрета Жемчужиной.
— И все-таки, как я вижу, вы чем-то взволнованы?
— Нет, нет, я просто… Все, что я сейчас увидел, очень интересно. Здесь лучшие страницы истории нашего театра. А потом этот портрет. Знаменитая Жемчужина!.. А ведь она ваша мама. Она вас родила, пеленала вас, купала в детской ванночке, проводила над вами бессонные ночи, когда вы были крохой… — Все, что в эту минуту Бояринов говорил, исходило от чистого сердца. С портрета на него смотрела тридцатилетняя красавица-актриса, а рядом с ним сидела ее дочь, седая и уже в том возрасте, когда старость заявляет о себе все неумолимей и властней.
— Я приготовилась вас слушать, Леонид Максимович. Судя по вашему телефонному звонку, мне показалось, что у вас есть ко мне какое-то важное дело. Я не ошиблась? — И снова улыбка, чем-то похожая на улыбку матери, смотревшей с портрета, тихо озарила лицо Светланы Петровны.
— Нет, вы не ошиблись.
Бояринов, как и неделю назад, когда был у внучки театральной парикмахерши, живущей на улице Димитрова, молча достал из папки машинописные листы статьи Лисогоровой и положил их на журнальный столик.
— Прошу вас, прочитайте вот этот очерк Татьяны Сергеевны, и вам тогда станет ясен мой визит к вам. А я пойду в коридор покурю.
— Нет, нет, курите здесь. Пепельница перед вами, сигареты тоже.
Бояринов сидел, курил и не спускал глаз с выразительного лица Светланы Петровны, на котором одно выражение сменялось другим. На одной из страниц очерка Светлана Петровна, затаив дыхание, вдруг оторвалась от текста, стремительно подняла голову и посмотрела на портрет матери. А когда закончила чтение, то долго-долго и как-то печально смотрела на Бояринова, с напряжением ждущего ее ответа.
На этот раз улыбка на лице Светланы Петровны была болезненно-виноватой, усталой.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР и милиции в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Лариса Владимировна Захарова: Браслет иранской бирюзы 2. Лариса Владимировна Захарова: Год дракона 3. Лариса Владимировна Захарова: Петля для полковника 4. Иван Лазутин: Сержант милиции. Обрывистые берега 5. Марк Зосимович Ланской: Трудный поиск. Глухое дело 6. Марк Зосимович Ланской: Незримый фронт 7.
Главный герой романа участник войны Дмитрий Шадрин, окончив юридический факультет Московского университета, начинает работать следователем в последние годы сталинского режима. Он выступает против нарушений законности в прокуратуре, из-за чего начинается сложная, драматическая полоса его жизни. В романе показана также судьба многих других современников Дмитрия Шадрина, в том числе незаконно репрессированного комбрига Веригина, бывшего замнаркома Родимова.
В повести известного писателя Ивана Георгиевича Лазутина описываются героические будни советской милиции, охраняющей труд и покои мирных граждан. Молодому сотруднику, сержанту Николаю Захарову, поручают расследовать нападение и ограбление, совершенные в отношении Алексея Северцева, приехавшего из далекого города поступать в один из ленинградских вузов. Противостоит сержанту банда преступников во главе с циничным и жестоким лидером - Князем...Одноименный фильм был снят режиссером Гербертом Раппопортом в 1974 году, в главных ролях: Алексей Минин, Олег Янковский, Александр Александров.
Книгами Ивана Лазутина «Сержант милиции», «Черные лебеди», «Суд идет» и другими зачитывалась вся страна, печатались они миллионными тиражами.В новой автобиографической книге автор рассказывает о своей судьбе, которая с раннего детства шла с неожиданными, крутыми поворотами, начиная с раскулачивания любимого деда, потом арест отца по 58-й статье, война…
Роман Ивана Лазутина «Суд идет» посвящен трудным послевоенным годам. Главный герой произведения Дмитрий Шадрин после окончания юридического факультета Московского университета работает следователем. Принципиальный и честный коммунист, он мужественно борется за законность и гуманное отношение к человеку.Для широкого круга читателей.
Читатели хорошо знают Ивана Лазутина по его романам и повестям «Сержант милиции», «Суд идет», «Родник пробивает камни» и др. В центре нового романа «Крылья и цепи» — бывший фронтовик-разведчик Дмитрий Шадрин, принесший с войны не только ордена и раны, но прежде всего высокий нравственный потенциал коммуниста и патриота.
Конни Палмен (р. 1955 г.) — известная нидерландская писательница, лауреат премии «Лучший европейский роман». Она принадлежит к поколению молодых авторов, дебют которых принес им литературную известность в последние годы. В центре ее повести «Наследие» (1999) — сложные взаимоотношения смертельно больной писательницы и молодого человека, ее секретаря и духовного наследника, которому предстоит написать задуманную ею при жизни книгу. На русском языке издается впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.