Последний день Славена. Том 2 - [93]

– Что там произошло утром? – спросил Карл недовольно.

Граф Оливье стал рассказывать о том, как сначала уничтожил датский полк конунга Сигтрюгга, как утроил с помощью ложного гонца ловушку коннице вагров, заставив почти всю конницу выступить из Старгорода на границу с Данией, потом об утреннем сражении с этой самой конницей вагров, и о своем поединке с воеводой Веславом. Причем, совершенно ничего не приукрашивал, и честно признал, что Веслав оказался более искусным в воинском деле, нежели он.

– Вы, ваше величество, скорее всего, больше не увидели бы в живых своего преданного слугу графа Оливье, если бы простой солдат Третьен из Реймса не ударил секирой Веслава в спину. Это был предательский удар, который запятнал мою честь. Я бы предпочел погибнуть во славу своего короля, нежели спастись таким бесславным образом. И я в порыве гнева срубил Третьену голову.

– Третьен из Реймса… – повторил король. – Что-то мне это имя говорит. Но вспомнить не могу. Ты не напомнишь мне, граф?

– Три с половиной года назад, в преддверии турнира в Хаммабурге, этот Третьен устроил на дороге ссору с саксом из свиты эделинга Виндукинда. Ваше величество хотели повесить Третьена, но я попросил вас сохранить ему жизнь, потому что этот солдат сопровождал меня в дороге до вашей ставки, и там тоже спас меня, прикрыв со спины, но не в поединке, а в общей схватке. А на следующий день Третьен на турнире простолюдинов дрался с тем самым саксом, с которым затеял ссору на дороге. И тогда вышел победителем. Простите, ваше величество, что я поторопился сам наказать человека за услугу, которую он мне оказал, несмотря на то, что он уже во второй раз спасал мне жизнь. Но моя графская должность вашей милостью является еще и должностью судейской. И я сам приговорил Третьена к смерти. Больше мне сегодня не пришлось обнажать меч. Хотя я вызвал на поединок графа де Брюера, думая, что он со своим полком разобьет вагров. Поединок я предложил провести сразу после боя. Но де Брюер трусливо убежал с поля боя, и поединок не состоялся.

– Значит, ты не водил славянский полк против полка де Брюера? – спросил король.

– Я даже позволить себе такого не мог, ваше величество. И по двум причинам. Первая причина – верность моему государю. Вторая причина – боя, в который можно было бы вести полк, не было. Славянские стрельцы просто расстреляли из луков сначала рыцарскую и остальную конницу до того, как она приблизилась на удар копья, а потом почти полностью уничтожили и пехотный строй. Оставшиеся, видя, что их командир сбежал, побежали тоже. Не отступили, а просто побежали, покрыв себя позором. Уже после бегства де Брюера я, признаюсь, попытался протрубить в рог команду к отступлению. При организованном отступлении потерь было бы меньше. Но убегающих с поля боя остановить бывает невозможно.

– Де Брюер! – позвал король.

От прямого зова граф де Брюер спрятаться не посмел, и выехал вперед.

– Ты слышал, что говорит граф Оливье?

– Мой король, – мягко и вкрадчиво ответил де Брюер. – Я знаю, что многие люди из твоего окружения плохо ко мне относятся только потому, что вы, ваше величество, уделяете мне, с их точки зрения, слишком много внимания. Мне просто завидуют, и потому стремятся меня очернить в ваших глазах. Если мой король не желает верить мне, и верит графу Оливье, я готов удалиться от двора навсегда. Мне будет трудно смириться с королевской немилостью, но я смирюсь…

– Это еще не все, Карл, – снова вступил в разговор королевский дядюшка. – Граф Оливье со свойственным ему благородством не стал говорить, что граф де Брюер не только большой лгун, но он, в дополнение ко всему, и преступник, который недостоин носить звание рыцаря.

– О чем ты, монсеньор? – спросил король.

– Граф де Брюер нанял людей, чтобы они по дороге к твоей ставке устроили засаду и расстреляли из арбалетов моего воспитанника. Счастье Оливье, что князь Бравлин послал в сопровождение графа своих стрельцов. Они перебили арбалетчиков до того, как те успели выстрелить.

– Это еще одна ложь, призванная поссорить меня с моим королем, – предельно миролюбиво сказал де Брюер. – Пусть монсеньор Бернар докажет свои слова.

Король посмотрел на славян, и увидел среди них вставленных вперед двух пленников с петлями на шее. Он сразу понял, что это за люди. Сами славяне обычно не носили стальные кирасы. А оба пленника были в обычных кирасах франкского войска. Вообще-то Карл обычно не любил, когда насильственные действия проводились против его солдат. Но, в данном случае, эти действия проводились против пэра королевства. И это все меняло.

– Доказать? – переспросил Бернар. – Граф де Брюер неправильно понял мои слова или я выразился неудачно. Славянские стрельцы не всех перебили. Двоих захватили в плен. И они готовы ответить королю, на какое дело их послал де Брюер.

– Я не знаю этих людей… – де Брюер тоже увидел пленников. – Я думаю, что мои недоброжелатели наняли каких-нибудь мародеров, чтобы те свидетельствовали против меня.

– Государь, – граф Оливье сделал шаг вперед. – Так мы можем до бесконечности спорить, препираться, отнимая ваше драгоценное время, и в итоге не сможем добиться правды…