Последний день - [26]

Прозвучало объявление о том, что сейчас объявят короля и королеву бала, после чего будет медленный танец. Я поймал взгляд Лауры. Он был не такой как всегда. Она смотрела на меня, как на другого человека. Я никогда не видел этого взгляда. Она отвела глаза. Я понял, что Лаура обо всем догадалась из вопроса Сары. Просто прикинулась, что не «догнала». Я смутил ее! Мне было так стыдно. Меня терзало то, что я был как наивный идиот все эти недели. Мне казалось, что она тоже делала какие-то шаги для развития наших отношений…

Ее объявляют королевой, Брайана – королем. Я встретил этот особенный взгляд снова, когда ей надели корону. Мне была невыносима мысль о том, что она считает меня наивным подростком, который без памяти влюблен в нее. Невыносимо думать, что я мечтал о том, чтобы Лаура танцевала этот танец со мной, а будет танцевать с Брайаном. Я не мог вынести этого и ушел.

Я присел на трибуне футбольного поля. Раздался звонок. Мне позвонил Джимми.

– Алло, Крис! Я хотел тебе сказать – хорошо, что ты ушел, она в данный момент танцует с Брайаном. Тебе было бы неприятно это видеть. Прости, чувак… Я просто хотел помочь.

В тот момент я и решил уехать из Лос-Анджелеса. Просто убежать. Боялся, что из-за того, что Лаура начнет относиться ко мне по-другому, будет жалеть, пытаться не сделать больно, но тем самым будет только напоминать о том, что вся любовь к ней была напрасна. Но я ее не виню: так всегда бывает. Когда тебя безответно любят, и ты сам не знаешь, как с этим быть, как поступить.

Потому что ты привык к тому, как было раньше, и к новому раскладу ты не готов. Поэтому я лучше сам уеду. Я сказал родителям, что поеду в Нью-Йорк. Они спросили: «Вы с Лаурой туда едете?» Но в ответ услышали молчание. Они были удивлены. Все эти недели подготовки я не виделся с Лаурой. Она приходила, но я не выходил из комнаты. Родители смотрели на мою «оболочку», потому что не знали, что происходит. Они мучались не меньше меня. И самое ужасное было то, что тогда они меня видели в последний раз…

А жалко мне их стало только сейчас. Когда их нет. Я поступил, как эгоист. И за это я себя ненавижу. Надо было ценить все, что было. Я всегда хотел быть в Лос-Анджелесе, но сбежал, оправдываясь, что я вынужден, однако это были только мои страхи и отговорки.

Я должен был поговорить с Лаурой, как бы ни было больно. Никто не заставлял меня уезжать. Я сам лишил себя своего счастья.

Вот и поворот, за которым кроется Лос-Анджелес. Хорошо, что я успел к закату. Так и безопасней, и первое впечатление будет ярче. Я заезжаю в поворот и уже вижу краешек этой красоты из-за холмов. Две секунды – и я вижу то, к чему стремился так долго – Лос-Анджелес. Все-таки говорили правду: Лос-Анджелес сейчас белоснежный. Весь в снегу. В нем отражается закат, что делает его безграничным. Солнце падает прямо в океан. От него идет дорожка, которая продолжается на снежной равнине внизу. В океане плавают льдины. Идет снег, еле заметный, как в сказках.

Глава 11 Закат жизни

Я выбрал место на горном утесе. Позади меня находились деревья. Я хотел увидеть Лос-Анджелес с высоты. От небоскребов остались только очертания. Весь город пустует. Красота, о которой я мечтал. Я не видел родной город с момента отъезда в юности. Но даже эта красота не способна была перебить чувство, оставшееся после расставания с Лаурой. Я думал, что встречу свой последний день с ней. Но она предпочла мне другое счастье. Не стоило надеяться. Надежда только больше разбила меня. Видимо, поцелуи, танцы и совместная жизнь с ней заставили меня думать не то, что было на самом деле. Я был опьянен любовью.

Но почему тогда она тянулась ко мне? Предложила потанцевать. Не хотела уезжать из дома. Неужели это просто дружба? Но по дружбе не целуются. Значит, ей просто хотелось впечатлений под конец жизни.

К сожалению, я никогда больше не узнаю ответ на этот вопрос.

Я смотрел вдаль, но удовлетворения от достигнутой цели, как бы я себе ни внушал это, не было. Я понимал, что скоро конец всему. Еще пару месяцев назад думал, что у меня есть вся жизнь впереди, но, оказывается, лишь дни. А сейчас – часы или минуты.

От осознания этого я закричал. Закричал как можно громче, чтобы выплеснуть все, что накопилось за всю жизнь. Кричал так, что голос срывался.

– А-а-а! Почему?! Неужели именно я заслужил это?!

Почему он, а не я! Почему всегда кто угодно, кроме меня. Почему я сижу тут один!

Слеза побежала по щеке, в то время как лицо оставалось каменным. Давно я не плакал, потому что давно не терял то, что мне было так дорого. Слезы давили изнутри и веки не сдерживали их. Энди смотрел на меня и сам был очень разочарован тем, что видит. Я это заметил не сразу, но, когда увидел его мордочку, понял, что он переживает. Энди понимает меня. Этот малыш знает, почему я расстроен. И знает то, что свой последний день он будет с тем, кого любит больше жизни. Этот песик был со мной с самого своего рождения. Именно ради него я часто ночевал в машине, ездил по ночам к ветеринару, если ему было плохо, ругался с Дестени и старался не грустить, когда он пытался успокоить меня. Я был прав: если бы я не взял его, то мы были бы оба несчастны. Он был значимой частью моей жизни, а я для него был всей жизнью. От начала и до самого конца. И я не имею права на отчаяние. Ради него.