Последний дар любви - [43]

– Я бывал у вас в Тепловке и был знаком с вашими родителями. Царство им небесное! Я позволяю себе в их память поднести вам эту помощь. Простите мне, милая барышня, что я временно упустил вас из виду. Вы станете и впредь получать мою стипендию. Когда будет необходимо, вы всегда можете обращаться ко мне.

Затем Александр отечески обнял ее и, поцеловав в лоб, сердечно распрощался.

После этого Вава Шебеко впервые в жизни поверила, что император изменился: стал способен не только на любовь, но и на верность, а кроме того, для него уже не существуют другие женщины, кроме его единственной возлюбленной – Екатерины Долгоруковой.

В июне 1867 года Александр Второй по приглашению императора Наполеона и его супруги императрицы Евгении посетил Всемирную выставку в Париже. Поскольку в памяти европейских вольнодумцев, которые по традиции обожали вмешиваться в дела славянских держав, еще были живы недавние события в Польше и подавление антиправительственных выступлений, французы сочли уместным выкрикивать оскорбительные для русского царя лозунги. Но еще дальше пошел некий польский эмигрант Березовский, дважды выстреливший в Александра.

Спокойнее всех отнесся к этому объект покушения. Во-первых, Березовский промазал. Во-вторых, Александр отлично помнил предсказание фрау Михмайер. Был убежден, что пока бояться не стоит: время еще есть.

Однако у императрицы Евгении случился нервный припадок от страха. Теперь она только и думала, как бы сократить визит, о котором так мечтала и который старательно устраивала. Но русский император не спешил покидать Париж. О причине знали лишь чины полиции, обеспечивающие тайную охраны высочайшей особы.

Причина жила в скромной гостинице на рю Басс дю Рюмпар и звалась Екатериной Долгорукой.

На другой день, как только стало известно о выстрелах Березовского, она буквально сбежала из Неаполя от бдительной маркизы Вулькано и бросилась в Париж. Александр жил в Елисейском дворце, и каждый вечер Екатерина приходила туда через скромную калитку на углу авеню Габриэль и Мариньи. При встречах он повторял, что женится на ней, как только будет свободен. И добавил:

– С тех пор как я полюбил тебя, другие женщины перестали для меня существовать. И целый год, пока ты отталкивала меня и находилась в Неаполе, я не приблизился ни к одной женщине. Я даже помыслить об этом не мог!

Надо ли добавлять, что и Екатерина хранила нерушимую верность их любви?

Теперь они почти не разлучались – насколько это было возможно, конечно. А расставаясь, постоянно писали друг другу.

Воскресенье, 14 февраля 1869, полдень

Твое утреннее письмо застало меня в обычный час, когда встает солнце, но не смог тут же ответить тебе. Теперь я должен отправляться на парад, потом на концерт, где надеюсь встретить тебя…

4.30 после полудня

Наша встреча была очень короткой, как луч солнца, однако для меня и это было счастьем, и ты должна была это почувствовать, дорогая, хотя я не осмелился даже остановить тебя, чтобы хотя бы пожать твою руку. Я возвратился с концерта и должен покатать на санях дочку.

0.15.

Полчаса как я вернулся с французского спектакля, где скучал до смерти, хотя и был счастлив иметь повод быть с тобой, мое счастье, мое сокровище, мой идеал. Завершение нашего вечера оставило у меня очень нежное впечатление, но я признаю, что был крайне опечален тем, что видел твое беспокойство в начале, твои слезы причинили мне боль. Я невольно говорил себе, что тебе больше недостаточно моей любви, нет, скорее, что те короткие мгновения, которые я мог тебе уделить каждый день, не были достаточной компенсацией за потрясения, неудобства и жертвы твоего нынешнего положения. Я думаю, что нет нужды повторять, дорогой ангел, что ты – моя жизнь, и все для меня сосредоточено в тебе, и именно поэтому я не могу хладнокровно смотреть на тебя в твои минуты отчаяния… Несмотря на все мое желание, я не могу посвятить свою жизнь только тебе и жить только для тебя… Ты знаешь, что ты – моя совесть, моей потребностью стало ничего от тебя не скрывать, вплоть до самых личных мыслей… Не забывай, дорогой мой ангел, что жизнь мне дорога потому, что я не хочу потерять надежду посвятить себя целиком только тебе… Люблю тебя, моя Катя.

Понедельник, 15 февраля, 08.15 утра

Хотел бы проснуться в твоих объятиях. Надеюсь вечером, часов в 8, встретиться в нашем гнездышке… Твой навсегда.

Император хотел бы, чтобы Екатерина жила близ него, однако это было немыслимо. Однако у нее теперь были дачи везде, где отдыхала царская семья: в Петергофе, в Царском Селе, в Ливадии. В Петербурге она жила по-прежнему в доме брата (теперь в новом особняке на Английской набережной), но имела отдельный вход и отдельную прислугу – верную и молчаливую. И постоянно приходила в уже знакомый кабинет под лестницей Зимнего дворца, куда при малейшем удобном случае являлся и государь.

Он был влюблен самозабвенно. Ему чудилось, будто только здесь, рядом с Екатериной, когда целует ее, играет ее роскошными косами, он живет своей истинной жизнью. А там, в других покоях, в окружении жены-императрицы и детей, лишь играет некую навязанную судьбой роль.