Последний брат - [75]

— Все, кто не потерял коней, ко мне! — гаркнул Нэргуй.

Таковых обнаружилось девять. У восьми лошади были в порядке. У девятого лошадь хромала, у неё в бабке засела стрела.

— Еще остались быки, что тащили повозку… — сказал кто-то из темноты.

— Ты — займись лошадью, — приказал Нэргуй владельцу раненного коня. — Вы… — Нэргуй показал на четверых, выбирая из них лучших всадников, — поскачете за румеями. Вы, — он посмотрел на четырех других, — отдайте им своих коней на завод, пусть у них будет по два, для смены.

Он снова обернулся к отобранным.

— Поезжайте за румеями. Разойдитесь клином. Они могли сделать в темноте поворот. Постарайтесь не попасть в их засаду. Ваша задача найти румеев утром. Если вы найдете их все вчетвером — атакуйте. На луках вы их всяко одолеете. Если вас утром будет двое или один, не атакуйте. Следуйте за ними на расстоянии большем полета стрелы. Если великий хаган получил сообщение Хунбиша-Бильге и выслал к нам людей, то они приедут к нам завтра. Мы пошлем их за вами. Ваша задача весь завтрашний день следовать за румеями и оставлять по пути за собой сигнальные дымовые горшки.

От лагеря прибежал запыхавшийся страж.

— Мы нашли лесной караул, — обратился он к Нэргую. — И нашли караульных в шатре. Все мертвы.

Нэргуй кивнул без удивления, и снова повернулся к выбранной им троице:

— Слышали? Найдите румеев. Наведите на них наших воинов. Хоть один из вас должен это сделать. Они убили наших товарищей, похитили наших коней, а с ними — нашу честь. Я говорю — нашу — и про вас. То, что кони вернулись к вам, не ваша заслуга, а воля Аллаха. Возможно, Аллах специально выбрал вас, чтобы спасти нас от позора и сохранить наши головы. Искупите наш позор перед хаганом.

Четверо молча кивнули. Говорить им было не нужно. Все было в глазах.

Они сразу бросились собираться. Один уже оседлывал лошадь, двое других искали лошадиную сбрую. Те трое, что должны были отдать им своих коней, тоже готовили четвероногих товарищей в поход. Нэргуй заметил, что один из выбранных им воинов скачет в одном сапоге.

— Не стойте столбами! — крикнул он остальным. — Найдите вещи тех, кто едет. Тащите им сигнальные горшки, воду, еду, стрелы!

Стражи засуетились. Люди отошли от потрясения и собирались быстро. Привычка была сегодня помножена на унижение.

Хунбиш стоял в стороне. После распоряжений Нэргуя он почувствовал, что еще не все потеряно, и несколько приободрился. Он поглядел на Нэргуя почти с нежностью.

Но это, конечно, не отменяло то, что Нэргуя нужно будет убить потом.

* * *

  На долгой дороге раз встретились как-то.

  Купец Феодулос с купцом Абдаллахом.

  Желая здоровья, богатства в миру,

  Вдруг оба узнали, что едут в Кайру[38].

  «Поехали вместе! — сказал Абдаллах,

  Нам будет спокойней в дорожных делах».

  Кивнул Феодулос согласно главой,

  Чем больше народа — тем больше покой.

  Вдвоем и дорога бежит веселей,

  Купцы языки приспустили с цепей.

  Все сплетни и новости пересудачив,

  Расхвастались оба о личных удачах.

  Сказал Абдаллах: «Я всего в жизни сам

  Добился», — и гладит себя по усам.

  Сказал Феодулос: «В движении к цели,

  Ни разу я не был на жизненной мели!

  А все потому, что мы с тобой, брат,

  Из тех, что судьбу свою сами творят.

  И мир повидав, и пожив уже вдоволь,

  Мы поняли: каждый судьбы своей коваль».

  Себя и друг друга речами хваля,

  Купчины вступили на борт корабля.

  Корабль выходит в открытое море.

  Купцы балаболят, не ведая горя.

  Но тут к кораблю подступила волна,

  Ни мачту, ни парус не тронет она.

  Прохладой коснулась усталых гребцов

  И сбросила за борт лишь наших купцов.

  Все дальше и дальше их тащит волна,

  Вот мачта их судна уже не видна.

  И чуя внизу лишь морскую пучину,

  Купцы вдруг свою ощутили кончину.

  «Ох, брат, помираю, — кричит Абдаллах.

  Нет силы держаться в руках и ногах!

  Я знаю, за что нас волной окатили,

  Хвалили себя, а про Бога забыли!»

  Трясет Феодулос согласно главой,

  Старается нос он держать над водой.

  «Не зря ведь отцы имена нам давали!

  А мы их значения позабывали!»

  Купцы смотрят в небо и громко вопят,

  Святую молитву как могут творят.

  Ромей наш молитву творит по-христьянски

  Араб подпевает ему ему по-агрянски…

Его покачивало на волнах, прямо как в песне. Вверх-вниз, из стороны в сторону. Но отчего-то волны не приносили облегчения, и каждое движение отдавалось болью в ногах и спине, давило в грудную клетку.

«Это оттого что я не лежу… — подумал он, — мне нужно лечь на спину и станет легче».

Он попытался откинуться, но что-то помешало, и тут же вернуло его обратно в вертикальное положение. А где-то далеко все еще звучала песня про двух купцов, ввергнутых Божьим гневом в море. Сейчас купцы помолятся, Господь услышит их, и могучей волной вернет их на палубу. Потом они прибудут в Кайру, и наученные горьким опытом будут вспоминать Бога и молиться по любому случаю. Помолившись на ночь об охране имущества, купцы наутро обнаружат, что их начисто обнесли. Потому что кроме надежды на Бога, не худо бы и запирать на ночь дверь. Не стоит забывать о Боге, не стоит и перекладывать все на него… Он знал это, потому что слышал эту песню уже, наверное, тысячу раз. Тит любил эту нехитрую притчу и частенько её распевал. Вот и сейчас заладил петь опять. Тит?.. Поет? Но ведь Тит мертв. Убит у него на глазах. Как же он может слышать песню мертвеца? Тит друг ему, и он не боится его ни живого, ни мертвого. Но как же он его слышит? Может, он и сам уже тоже умер? Когда?.. Он не помнил этого. Не мог же он умереть и сам того не заметить? Не мог, да? Но… где он?