Последний бой наемника - [52]

– Не понимаю…

– Заминировать машину радиоуправляемой миной. Как только они отпустят патрона, мы взорвем машину.

– А дочь Самойлова? Она нужна нам живой!

– Я все продумал. Отпустив Лузгинского, они проедут еще километров восемь и обязательно остановятся.

– Зачем?

– Кому-нибудь из девчонок приспичит сбегать в кустики. Скорее всего обеим.

Ландскнехт лишь хмыкнул. До него стало лишь сейчас доходить сказанное Семеркиным. Ох, не зря держал секретаря Лузгинский, не зря.

– Тогда надо поставить в машину прослушку, – вставил свое слово Ландскнехт.

– Конечно, – кивнул Семеркин. – А мы с тобой будем следовать на расстоянии, доступном для радиосигнала. И как только услышим, что «принцесса» побежала в кусты, взорвем автомобиль.

Ландскнехт вновь хмыкнул. Как говорится, гладко только на бумаге… Тем не менее не прошло и минуты, как он вызвал двух спецов из команды технического обеспечения. Один был специалистом в области прослушивающих устройств, другой некогда служил в специальном инженерно-саперном подразделении внутренних войск.

Нокдаун не прошел для Васнецова бесследно. Голова и челюсть болели, слегка саднило колено. Если в ближайшее время ему вновь придется вступить в схватку, он вряд ли выиграет… «Даша Самойлова. Кто она? – размышлял Васнецов, не выпуская из поля зрения сгорбленной, усталой фигуры Лузгинского. – Кажется, она живет в совершенно иной реальности, нежели все остальные. Почему она так себя ведет? Мы спасаем ее, рискуем жизнью. В том числе и для того, чтобы ее папенька подписал какой-то там договор и не лишился достатка. Чтобы она купалась в бассейнах с морской водой, ездила на выходные в Париж или Альпы, встречала Рождество на Лазурном Берегу… Она точно ничего не чувствует. Ни страха, ни благодарности. Неужели такой и полагается быть дочери российского миллионера?» Даша между тем нашла какую-то газету и разгадывала кроссворд.

– Герой Отечественной войны двенадцатого года, поэт-партизан, – вслух прочитала она. – Первая буква «Д». Кто это, а?

– Ты не знаешь? – удивился Васнецов.

Вопрос был для класса пятого-шестого. Во всяком случае, в школьные годы Васнецова последний дурак вписал бы в клеточки кроссворда фамилию «Давыдов». А ведь Дашенька окончила какой-то престижный финансовый колледж. То ли в Англии, то ли в Канаде… По усмешке, появившейся на физиономии Лузгинского, Васнецов понял, что пленника посетили точно такие же мысли.

Узнать фамилию поэта-партизана Даше было не суждено. В дверь «тронного зала» постучали, а потом вошедший секретарь Семеркин произнес следующее:

– Машина у крыльца. Поторопитесь.

Глава 4

Первой в машину села Надя. Затем Даша. И только потом Васнецов с Лузгинским. Семеркин выполнил все поставленные условия. Машину предоставил повышенной проходимости, с тяжелым непростреливаемым корпусом и полным баком горючего.

– Будем надеяться на лучшее! – на прощание произнес Семеркин и тут же, почти не разжимая рта, очень тихо произнес: – Машина прослушивается, вам не дадут далеко отъехать…

Васнецов бросил на Семеркина удивленный взгляд. Секретарь провожал «процессию» в одиночестве, остальные боевики держались на расстоянии, чтобы не провоцировать боевых действий. Васнецов и Семеркин стояли у капота автомобиля, а Лузгинский вновь находился под опекой Нади.

– Под вашим сиденьем записка. Проедете минут десять, достаньте ее и прочитайте. Только ради бога не вслух.

– Понятно, – кивнул Васнецов.

Задавать иные вопросы было недосуг.

– Десять минут, не более, – очень жестко повторил Семеркин. – Салон прослушивается, помните это!

Нечто подобное Васнецов ожидал. Но осматривать машину на предмет прослушки и прочих гадостей времени не было. К тому же у них был надежный гарант безопасности – Лузгинский, да и причинять вред Дашеньке люди Ландскнехта не рискнут.

– О чем вы разговаривали? – спросил Семеркина Ландскнехт, как только секретарь вернулся.

– Ты разве не слышал? – Семеркин кивнул на радиопередатчик в его руках.

– Он берет только салон.

– Я лишний раз напомнил, что Лузгинский должен быть отпущен в целости и сохранности. А Васнецов сказал мне, чтобы мы не вздумали их преследовать.

Ландскнехт кивнул. Включил на полную мощность звук. Оба они, Семеркин и Ландскнехт, сидели в «штабном вездеходе» – крытом грузовом джипе. Здесь же находились Артем и четверо парней из охраны. За жизнь Лузгинского все они отвечали если не головой, то уж как минимум потерей работы и «волчьим билетом» на рынке охранных услуг.

– Тронемся, как только они отъедут километров на пять! – пояснил Ландскнехт, одновременно слушая незначительные фразы, бросаемые Васнецовым и девушками, и рассматривая карту местности.

Васнецов засек время. Ровно десять минут. Он интуитивно чувствовал, что указания этого худощавого неприметного человека надо выполнять с точностью. Василий остановил машину, нащупал под собственным сиденьем сложенный вдвое лист бумаги.

– Почему встали? – спросила тут же Дашенька.

– Мне не нравятся вон те деревья! – Васнецов кивнул за переднее стекло, отвлекая тем самым внимание.

– Ничего не вижу, – всмотревшись вдаль, произнесла Даша.

– Когда увидишь, может быть поздно, – отозвался Васнецов, быстро пробегая глазами записку.