Последний бой наемника - [35]

– Ушиблись, девушка? – Над ней возвышались невесть откуда взявшиеся мордовороты в ненавистной охранно-оккупационной униформе.

Стараясь быть неслышным и незаметным, Васнецов подобрался к лестнице. Ему предстояло пройти целых три этажа. Дашенька под самой крышей… И тут, как назло, навстречу Васнецову вниз по лестнице двинулся охранник, держа наготове пистолет «Иж». Что-либо сообразить и предпринять он не успел. Васнецов выстрелил в его руку, боевик охнул, выронил оружие, а Васнецов бросился на него. Уложил спиной на лестницу, зажал рот, а к переносице приставил ствол с навинченным глушителем.

– Девушку ты охраняешь? – шепотом спросил Васнецов, успевая при этом взглядом фиксировать верхний этаж.

Охранник кивнул. Ничего другого ему не оставалось.

– У тебя должен быть ключ от ее двери, правильно? – продолжил Васнецов, не сводя взгляда с верхнего этажа.

Охранник снова кивнул. Правый рукав его все сильней и сильней набухал от крови.

– Отдай ключ без шуток, – попросил Васнецов.

Здоровой рукой охранник полез в карман, ствол с глушителем еще сильнее уперся в его переносицу…

Молодой смуглый мужчина с усиками ощупывал девушку с ног до головы пронизывающим злым взглядом.

– Что я вам сделала? – захныкала Надя, пытаясь изобразить сельскую дурочку. – Ну мимо проходила возле дворца вашего дурацкого…

– Грибы и землянику собирала, – закончил за нее Цыган. – Ну-ка стой… Пару месяцев назад не ты ли в горничные к нам устраивалась? Быстро посмотри на меня!

Надя по-дурацки шмыгнула носом, подняла глаза. И тут он ее ударил. Не размахиваясь, но очень сильно. Девушка с трудом удержалась на ногах, а вот слезы сдержать не могла. Заплакала непритворно, по-настоящему.

– Все понятно, – очень спокойно подытожил Цыган. – На, утрись!

Надя взяла протянутую тряпицу, вытерла разбитые до крови губы и мокрые глаза. Все, больше плакать ей нельзя. А Цыган тем временем сунул ее под микрофон громкоговорителя. В народе такие именуют «матюгальниками» и используют при проведении массовых мероприятий.

– Скажи что-нибудь своему приятелю, – произнес Цыган…

В одной руке у Васнецова был зажат ключ, в другой – пистолет, дуло которого смотрело в затылок раненому охраннику. Тот, покачиваясь, шел впереди, поднимаясь вверх. Делал он это медленно, прижимая к животу наспех перевязанную руку. Убивать этого долговязого совсем молодого парня Васнецову не хотелось. «Если смогу не убивать, не стану этого делать!» – твердо решил Васнецов, когда уволился из войск. И так за спиной полно всякого – от Афганистана до Чечни. В Вильнюсе, в 1991-м, тоже дровишек наломали… По приказу, конечно же, не от сердца. Да и он тогда совсем молодым был. Сперва взводным, потом ротным.

– Как начнется стрельба, падай вниз, – шепнул Васнецов. – Живой останешься, мое слово.

Сверху послышалось отчетливое шевеление.

– Юрец, ты? Что такое? – спросил оттуда настороженный голос.

Васнецов отступил на пару ступенек вниз, выбрал удобную для огневого контакта позицию. И тут… Тишину прорезал истошный крик раненого, которого именовали Юрцом:

– Пацаны, не стреляйте! Я здесь!

«Заткнись!» – только и успел мысленно произнести Васнецов, как сверху ударил свинцовый шквал. Не прошло и пары секунд, как изрешеченное пулями тело Юрца упало на Васнецова. «Своего завалили, сволочи!» – мысленно выругался Васнецов. Василию ничего не оставалось, как сделать два слепых произвольных выстрела и отступить. Сверху били как минимум из двух автоматов и пистолета-пулемета.

– Он почти добрался до… – сообщил Ландскнехту дрожащим голосом один из боевиков.

– Почти не считается, – как можно хладнокровней, почти иронично отозвался Ландскнехт. – Цыган! – обернулся он к первому заместителю. – Ты долго еще?

– Эта тварь заупрямилась…

Не прошло и пяти секунд, как Ландскнехт стоял рядом с Надей. «М-да, – думал Ландскнехт, разглядывая разбитое в кровь лицо. – Обычная девка, не особо красивая, из простых. Зачем он втравил ее в такие дела?!» Цыган пощелкивал плетью рядом с Надиным лицом, девушка молчала, опустив глаза в землю.

– Дай-ка мне, – попросил Ландскнехт.

Цыган со злой усмешкой протянул ему плетку.

– Да не плеть, а микрофон! – поморщившись, произнес Игорь Кимович.

Васнецов экономил боезапас. Его «оппоненты» сверху, видимо, тоже решили последовать васнецовскому примеру… На некоторое время наступило затишье. И вот в этой зловещей тишине через посеченное автоматными выстрелами окно послышался громкий, усиленный динамиком голос:

– Васнецов! Твоя боевая подруга у нас… Если через три минуты ты не выйдешь с поднятыми руками, я заживо сожгу ее.

Надя невольно вздрогнула, обернулась. И в самом деле к ней подошли двое мордоворотов. Один скрутил ее руки, второй достал большую канистру…

– Скажи ему, что сейчас с тобой происходит, – Ландскнехт вежливо поднес микрофон к разбитым Надиным губам.

Васнецов еще надеялся, что все это блеф. Однако тишину вновь нарушил искаженный, но знакомый девичий голос:

– Василий, на меня льют бензин…

Васнецов досадливо вздохнул и нажал на мобильнике «тревожную кнопку»… Теперь Родыгин будет знать, что у него возникли осложнения. Не смертельные, но серьезные. Сможет помочь – хорошо, не сможет – будем действовать самостоятельно. Сейчас же…