Последний автобус - [7]

Родителей? На самом деле Маргарет знала лишь бабушку и отца ребенка. По слухам, мама его то ли умерла, то ли ушла из семьи. В личном деле Джастина в графе «мать» стоял жирный прочерк и не было никаких объяснений по этому поводу.

Ребенок был из тех детей, которых принято называть «сложными». Как полагала Маргарет, виной тому было воспитание. Бабушка, видимо, души не чаяла во внуке, все ему позволяла, отчего он рос очень капризным. А отец, похоже, вообще не занимался своим отпрыском. И мальчик вроде бы даже сторонился его.

Молодая женщина понимала, что частная жизнь семьи Олдман не должна ее волновать, что ей нужно заниматься Джастином лишь в то время, пока он находится под ее присмотром. Но она также знала, что многих проблем с ребенком попросту бы не возникло, если бы не домашняя обстановка.

Мальчик предпочитал воздействовать на окружающих двумя способами — если собеседник был младше и слабее, то его можно было толкнуть или ударить. А если старше и сильнее — тогда разжалобить слезами или извести капризами.

Пару раз, когда за ребенком приезжал отец, Маргарет пыталась поговорить с ним о проблемах Джастина. Сначала мистер Олдман отмахнулся от ее, заявив, что его ждут дела поважнее пустых разговоров. А во второй раз нагрубил, сказав, что не за беседы с воспитателями он платит бешеные деньги, а за то, чтобы с его сыном занимались как следует: «Потому что пока результатов нет, я делаю выводы, что деньги выброшены на ветер. Видимо, придется перевести мальчика на домашнее обучение».

О каких именно результатах говорил этот широкоплечий тридцатилетний мужчина с темными вьющимися волосами — Маргарет так и не выяснила. Что касается талантов, то Джастин явно имел склонности к изучению языков, неплохо рисовал и совершенно не имел слуха. Над последним, впрочем, трудился музыкальный педагог, который считал, что безнадежных случаев не бывает.

Предполагалось, что к выпуску из сада мальчик, может быть, и не станет оперным певцом, но начнет попадать в ноты. Если отец, конечно, не переведет его на домашнее обучение, как грозился.

А если мистер Олдман, говоря о результатах, подразумевал поведение ребенка, которое до сих пор оставляло желать лучшего, то вряд ли с этой проблемой мог справиться только воспитатель. Было необходимо и участие семьи.

О попытках поговорить с бабушкой мальчика не могло идти и речи — она забирала ребенка молниеносно, бросив в сторону воспитателя презрительный взгляд.

Впрочем, Маргарет решила, что раз диалога с отцом и бабушкой Джастина не получается, она будет делать лишь то, что от нее требуют.

Молодая женщина посмотрела на часы. Пора было вести ребят завтракать.

Она уже хотела сказать, чтобы все подошли к ней, как услышала приближающийся рев мотоцикла. Судя по звуку, он должен был через пару секунд появиться в конце улицы. Дети бросили свои дела и тоже повернули головы в сторону нарастающего шума.

Так и есть. Тарахтение усиливалось, и Маргарет увидела человека на мотоцикле. Вскоре он остановился возле узорчатого забора, за которым находился сад.

И тут молодая женщина заметила, что между рулем и мужчиной на железном коне сидит маленький ребенок! А когда рокер снял с него шлем, она осознала, что это… Джастин. А водитель транспортного средства — его отец.

Маргарет едва не задохнулась от возмущения.

— Что вы себе позволяете? — гневно спросила она мистера Олдмана, приблизившись к забору. — Вы что, не знаете, что сажать пятилетнего ребенка на мотоцикл опасно?!

— Я надел на него шлем, — сухо отозвался тот.

— Все равно! По закону я должна сообщить о происшествии в полицию! Вы подвергаете опасности жизнь собственного несовершеннолетнего сына!

— Я опаздывал, — возразил мужчина, ставя ребенка на землю. — И потом, я очень аккуратно езжу в городе.

— Я видела! — Маргарет едва сдерживалась.

Оглянулась, поняла, что все дети на площадке внимательно наблюдают за спектаклем, и приказала себе трижды глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться. Спустя две-три секунды, совладав с эмоциями, она открыла калитку и, взяв мальчика за руку, завела его на территорию детского сада.

Мистер Олдман, не утруждая себя прощанием ни с сыном, ни с воспитательницей, уже разворачивал мотоцикл.

— Подождите секунду, — обратилась к нему Маргарет. — Сегодня я поведу детей на экскурсию в террариум. Это мероприятие запланировано заранее. В начале года вы подписывали бумагу, что не будете против подобных экскурсий. Но все равно сейчас требуется ваше устное согласие.

— Террариум? Змеи и жабы? Ведите, почему нет, — ухмыльнулся мужчина и надел шлем. — Надо же ему знать, как строятся отношения в современном американском обществе.

Молодая женщина даже не нашлась, что ответить на это. Зато поняла, что, уволившись из сада, точно не станет скучать по невоспитанным родителям некоторых детей.

Мистер Олдман, посчитав, что разговор окончен, завел мотоцикл и с грохотом укатил в конец улицы, где пропал, свернув куда-то. А Джастин тут же толкнул Майкла за то, что тот не дал ему поиграть с машинкой. Следующей заплакала Нэнси, которая попыталась выступить в роли миротворца. Плач подхватила Элизабет — так, за компанию…