Последний атаман Ермака - [57]
Марфа хихикнула, не оборачиваясь к Матвею, отозвалась:
— Даже вселенский потоп не вымоет меня из-под навеса! Ешьте свою рыбу сами, а мы с Зульфией сухариками разговеемся!
— Ну, коли не голодны, тогда спите, — добавил Матвей и прошел чуть дальше. У густого куста бузины, набросив на ветки ватный халат и таким образом сделав себе примитивный навес, жались друг к другу трое бухарцев. Рыжеволосый Юсуп, не снимая с головы медной шапки, с трудом спасался от проливного дождя, но сапоги так и не удавалось убрать под навес, и быстрые струи воды стегали добротно выделанную кожу, отскакивая на измятую у куста траву. Двое других сидели к Матвею спинами, но и они едва лишь оберегали тело до колен.
Казаки, кто как сумел, устроились на ночлег. Дикая усталость после многочасовой гребли на веслах против ветра под дождем скоро взяла свое, и под шум бури в кронах, под монотонный плеск иртышской волны и шелест теплых летних струй о листву, казацкий стан погрузился в беспокойный сон. Матвей обошел островок и остановился у протоки с бродом. Здесь, укрытые от постороннего глаза густыми кустами, друг от друга в десяти шагах, лежали казаки десятника Романа Пивня. Матвей присел на корточки около десятника, почти шепотом спросил:
— Ну как тут у вас, все спокойно?
— Тьма непроглядная, атаман. Сам побачь, того берега толком нэ выдать! Есть там кто, чи нымае — лохматый бис его знае! В таку лыхую непогоду всякой лесной нежити раздолье, пидкрадэться тыхо, так тыхо, так що и нэ побачишь! — Роман с живота повернулся на левый бок и трижды перекрестился мокрой рукой, в которой до этого держал тяжелую кривую саблю.
— Твоя правда, Роман. Спать не приходится, доглядывать за протокой надо старательно, иначе можно голову потерять. Вы тут, а я остальной стан буду обходить. Ты, Ромашка, время от времени по цепочке окликай своих казаков, чтоб не задремали.
— Добре, атаман, нехай казакы хоть на часок очи закроют, сил набираючи, мы туточки постережем, рогача каленого в печенку клятому Кучуму!
Матвей потихоньку отошел от караульных казаков, краем прошел к левой широкой протоке Вагая, потом по берегу Иртыша приблизился к стругам, где его тут же окликнули караульщики, оставленные для охраны судов.
— Ну как, не замерзли на ветру? — спросил Мещеряк, останавливаясь у крайнего струга. — Не приметили, вода в Иртыше прибывает? Вас вместе со стругами не унесет?
Из-под навеса, сооруженного из плотного запасного парусинового полотна, отозвался один из казаков:
— Нет, атаман, Иртыш только волнами бьет в нос стругу, а вода не поднимается. Кабы не дождь несусветный, так и вовсе грех жаловаться, у костра обсушились бы. Ермак Тимофеевич спит?
— Пущай поспит. Назавтра у него забот будет вдоволь, не вздремнет. Ну будьте начеку, мало ли что… Я далее с обходом пойду по острову.
Он постоял минут пять у куста, где плотно прижавшись спинами спали Наум Коваль, его Марфа и татарская княжна. Вода с полога по-прежнему стекала ручьями на сапоги промысловика.
«Умаялись за день», — вздохнул Матвей, с приятной теплотой в душе смотрел на девицу, которая спала глубоким сном, русая коса обвивала шею и свисала через левое плечо на грудь.
— Что за чертовщина? — поразился Матвей, когда взгляд его уперся в пустоту под кустом бузины — халат бухарцев по-прежнему лежал на ветках, а жильцов этого нехитрого сооружения не было на месте. — Куда их леший утащил, мать моя, дева непорочная! — пробормотал он в недоумении, оглядываясь вокруг, в надежде обнаружить Юсупа и его соплеменников где-то рядом, отошедших по нужде. — Неужто сбежали?! — Страшная догадка бросила Матвея в ледяной озноб, даже мышцы рук потянуло от локтя к плечам, — Ах, змеюки подколодные! Только через брод могли уйти! Но куда? И зачем в такую темень?
Матвей со всех ног бросился в сторону малой протоки в надежде упредить Романа Пивня не выпускать бухарцев с островка. Но когда до протоки оставалось не более сорока шагов, в уши ударил отчаянный сполошный крик Романа:
— Тата-ары! Батько, татары-ы лезут!
На секунду Матвей замер у толстого ствола сосны, потом рванулся назад, к шатру Ермака, с единственной мысль ю — успеть разбудить атамана и спасти его, если бухарцы бежали не в сторону объявившихся татар, а крадучись пошли к шатру Ермака, где у входа стоял с обнаженной саблей преданный стремянной Гришка Ясырь.
— Слава богу, вы живы! — закричал еще издали Матвей, подбегая к шатру. — Взбуди атамана, татары лезут через брод на остров!
Ермак вскинулся на ноги, будто и не спал крепким сном праведника. Одним махом он накинул на себя через голову кольчугу, продел руки в рукава, схватил шлем и саблю — от протоки неслись яростные крики — там уже дрались казаки Романа Пивня с не видимыми отсюда татарами, которые переходили протоку и не так дружно пока что лезли на песчаный берег. Атаман вскинул пищаль, которая лежала сбоку его ложа, и громкий выстрел взметнул казаков на ноги.
— Матюша, гуртуй казаков в струги! Татар тьма налезет, малой силой Кучум к нам не подступился бы!
— А ты, Ермак? — запротестовал Матвей. — Уведи казаков, я к Роману метнусь держать татар! Ты важнее для войска!
Две великие силы столкнулись у стен Белого города. Железная дружина киевского князя Владимира Святославовича и темная рать печенегов — свирепых и коварных кочевников, замысливших покорить свободную Русь… Без страха в бой идут безжалостные степняки, но крепко стоит русская рать за стенами белгородской крепости.В книге известного русского писателя Владимира Буртового есть все: кровопролитные сражения и осада крепостей, подвиги и интриги, беззаветная любовь к родной земле и жестокие предательства, великолепное знание исторических реалий и динамично развивающийся, захватывающий сюжет — словом все, что нужно настоящим поклонникам исторического романа и любителям увлекательного эпического чтения.
1753 год. Государыня Елизавета Петровна, следуя по стопам своего славного родителя Петра Великого, ратовавшего за распространение российской коммерции в азиатских владениях, повелевает отправить в Хиву купеческий караван с товарами. И вот купцы самарские и казанские во главе с караванным старшиной Данилом Рукавкиным отправляются в дорогу. Долог и опасен их путь, мимо казачьих станиц на Яике, через киргиз-кайсацкие земли. На каждом шагу первопроходцев подстерегает опасность не только быть ограбленными, но и убитыми либо захваченными в плен и проданными в рабство.
Крестьянский парнишка Илейка Арапов с юных лет мечтает найти обетованную землю Беловодье – страну мужицкого счастья. Пройдя через горнило испытаний, познав жестокую несправедливость и истязания, он ступает на путь борьбы с угнетателями и вырастает в храброго предводителя восставшего народа, в одного из ближайших сподвижников Емельяна Пугачева.Исторический роман писателя Владимира Буртового «Над Самарой звонят колокола» завершает трилогию о Приволжском крае накануне и в ходе крестьянской войны под предводительством Е.
1751 год. Ромодановская волость под Калугой охвачена бунтом. Крестьяне, доведенные до отчаяния бесчеловечностью Никиты Демидова, восстают против заводчика. Наивно веря в заступничество матушки-государыни Елизаветы Петровны, они посылают ей челобитные на своего утешителя. В ответ правительство отправляет на усмирение бунтовщиков регулярные войска и артиллерию. Но так уж повелось исстари, натерпевшийся лиха в родном дому русский мужик не желает мириться с ним. Кто ударяется в бега, кто уходит в казаки, кто отправляется искать страну мужицкого счастья – Беловодье.
В «Самарской вольнице» — первой части дилогии о восстании донских казаков под предводительством Степана Разина показан начальный победный период разинского движения. В романе использован громадный документальный материал, что позволило Владимиру Буртовому реконструировать картину действий походных атаманов Лазарки Тимофеева, Романа Тимофеева, Ивана Балаки, а также других исторических личностей, реальность которых подтверждается ссылками на архивные данные.Строгая документальность в сочетании с авантюрно-приключенческой интригой делают роман интересным, как в историческом, так и в художественном плане.
Это первая часть дилогии о восстании казаков под предводительством Степана Разина. Используя документальные материалы, автор воссоздает картину действий казачьих атаманов Лазарьки и Романа Тимофеевых, Ивана Балаки и других исторических персонажей, рассказывая о начальном победном этапе народного бунта.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.