Последние Каролинги - 2 - [42]
– А потом Одвин бежал, а тебя сослали.
– Истинно так. И с тех пор в моей жизни не случалось ничего, о чем стоило бы говорить больше времени, чем льется вода из разбитого кувшина. И мне оставалось только перебирать воспоминания, как зерна четок. И вот приходишь ты, неизвестно откуда, неизвестно кто, и ради радости вновь перебрать их, чернец нарушает самую страшную тайну из доверенных ему. Тайну исповеди, которую служитель христианской церкви не должен выдавать даже под угрозой собственной смерти, – ведь ты так подумал?
Ничего такого Эд не подумал. Но ему не понравилась то ли усмешка, то ли улыбка на губах слепца.
– Но ты уже никому не можешь повредить. Умерла не только Юдифь – мертвы и король Карл, и принцесса Аделаида, и Гвидо, и Одвин.
– Не в этом дело. – Теперь это была явно усмешка, печальная и горькая. – Не было никакой тайны исповеди. Детей своих Юдифь предназначала в правители христианских стран, и потому они были крещены и воспитывались в христианской вере. Сама же Юдифь сохраняла приверженность иудейской вере, и потому праведные таинства, обряды и учения нашей церкви были для нее ничто. Так она и умерла – не покаявшись, не исповедавшись и не причастившись. Ибо она не смирилась, и, побежденная в схватке с миром, не признала за ним этой победы. И никого не простила.
– Вот, значит, какова она была?
– Такова и более – коварна, хитра, вероломна, горда и злопамятна. И все это теперь – как прах, и денно и нощно десятки лет я молюсь за нее. И радуюсь, что ослеп после того, как увидел ее, но не раньше. Ибо она была прекрасна, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами. Кто эта, восходящая от пустыни, как бы столбы дыма, окуривая миррою и фимиамом…
Эд понял, что старик снова обратился к Писанию, и ничего больше он от него не услышит. Впрочем, чего уж больше… Он вышел из кельи, провожаемый голосом Нигелла, продолжавшим твердить:
– Спеши с вершин Амона… от логовищ львиных, от гор барсовых!
Столбы дыма стояли вокруг монастыря, но пахло от них отнюдь не миррою и фимиамом. Земля под ногами хрустела, схваченная неожиданными заморозками. Зима, подзадержавшаяся в этом году, наступала на осень.
Осень года, когда вновь была выиграна война, и без большого пролития крови.
Осень года, когда почти повсюду сумели собрать урожай, что означало – в ближайшее время стране не грозит голод, и люди вспомнили пророчество, что с новой королевой на землю Нейтрии придет благословение.
Осень года, когда родился наследник престола.
Король не успел вернуться в Компендий ко времени родов королевы, как желал. Оно, может быть, и к лучшему, что не успел. Роды были тяжелыми и долгими, измотавшими до полусмерти не только роженицу, но и всех окружающих. Нантосвельта и Гисла не чуяли под собой ног, а Сулейман, которого все же, несмотря на недоверие, пришлось призвать, пару раз мысленно примерял к своей шее удавку. Но все же мучения разрешились благополучно, и когда в неурочный час ударил колокол на башне замка, жители Компендия узнали, что у короны есть наследник.
Это был здоровый и крепкий мальчик, весьма крупный противу обычного, как уверяли и женщины, и лекарь. Со здоровьем же самой королевы дело обстояло несколько хуже, она была очень слаба, но все же никаких осложнений за этим не воспоследовало, и к началу рождественских праздников, совпавших с возвращением мужа, Азарика уже вставала с постели.
– Он сейчас проснется. Я уже знаю это движение. Они стояли рядом у колыбели, глядя на ребенка. На мгновение Азарике показалось, что муж ее не замечает, полностью обратив внимание на сына, но она ничуть не была этим обижена. Видит ли он необычайное сходство между собой и Ги – теперь, когда краснота и морщины, свойственные новорожденным, исчезли? Такие же светлые волосы – уже сейчас видно, какие они будут густые, такие же черты лица, пока что смягченные младенческой нежностью.
Ребенок открыл глаза. Эд ожидал, что они будут голубые, – ему приходилось слышать, что у новорожденных обычно бывают голубые глаза. Но у Ги глаза были черные. Черные, как ночь. Глаза императрицы Юдифи. Глаза Черного Гвидо. Глаза Азарики.
Младенец смотрел, казалось, осмысленным взглядом – и молчал.
– Почему он не плачет? – с тревогой спросил Эд. Этим, в общем, и исчерпывались его сведения о детях – что у них бывают голубые глаза, и что они должны часто плакать.
– Он вообще редко плачет. Только когда голоден.
Эд нагнулся над колыбелью. Младенец выпростал ручку из-под одеяла и сделал безуспешную попытку дотянуться до ножен на поясе отца.
– Смотри, он уже сейчас тянется к оружию! – радостно сообщил Эд. – Это настоящий воин – уже в колыбели!
Азарика хотела объяснить, что малыш ничего такого пока не понимает, что оружие для него – всего лишь блестящая игрушка…
Но промолчала.
– Да… «Нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках…», – пробормотал Фортунат.
– Ты о чем?
– В свое время ты рассказал мне историю своей матери. Сегодня мне показалось, что я выслушал ее во второй раз.
– Когда я был в плену, то слышал от рабов из Британии историю о волшебнике Мерлине и короле Артуре, в которую они верили больше, чем в Святое Писание. Похоже, у колдунов и колдуний это просто болезнь – продвигать своих воспитанников на престол.
Свежий взгляд на оперу «Снегурочка», где главная героиня — бизнес-герл с матерью-эмигранткой, ее приемные родители — учителя на пенсии, Лель — поп-певец, а Купава — фотомодель. Мизгирь — крутой олигарх, а Берендей — генеральный прокурор. Действие начинается с того, что мать Снегурочки, Весна, хочет разыскать дочь и готова заплатить за это крупное вознаграждение.Публиковалось в сети под псевдонимом «Нава».
Последняя Крепость пала.В живых остался только один человек, вся жизнь которого теперь подчинена одной лишь мести.
Город — в кольце осады войск владетельного Генриха Визе, и помочь осажденным в силах лишь могущественный союзник — Вольф Аскел.Но чтобы просить Аскела о помощи, кто-то из горожан, рискуя собственной жизнью, должен ВЫБРАТЬСЯ ЗА СТЕНЫ.И тогда начинает свою игру таинственный юноша, зовущий себя Странником.ЕДИНСТВЕННЫЙ, кому удается снова и снова совершать НЕВОЗМОЖНОЕ.Лучший из разведчиков.Стремительнейший из гонцов.Бесстрашнейший из воинов.Странник быстро становится доверенным слугой Вольфа.Но ПОЧЕМУ юноша СКРЫВАЕТ СВОЕ ИМЯ?Кто он в действительности?!КАКИМИ СИЛАМИ ВЛАДЕЕТ?
После принятия закона, лишающего серебро статуса драгоценного металла, люди, занятые его добычей, оказались не у дел. Город, построеный около рудника, стал мертвым.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.