Последние из атлантов - [32]

5. Со времени прибытия на острова вандалы оставались там совершенно изолированными, отстали в куль­туре, забыли железо, разучились делать корабли, их язык закостенел, а обычаи христианства совсем исчезли.

Лёэр не остановился на умозрительных заключениях и пошел дальше. В книге «На Канарские острова» он пишет, что черепа многих канарцев не только напоми­нают берберские, но и похожи на черепа германцев.

Но к какому германскому племени они принадлежа­ли? Автор пытается ответить на этот вопрос с помощью лингвистики. Когда испанцы спрашивали гуанчей, кто они, те отвечали «wandhs» — отсюда и пошло «гуанч», а при образовании множественного числа получи­лось «wandhi». Канарцы на острове Пальма называли свою родину «Bene — Ноаrе», а так как при передаче возможны изменения гласных и согласных букв, пишет Лёэр, то получается «Vend — Ноаnt» — по-готтски «до­ма». Остров Гомера можно представить как «Gomohoam», то есть «дом мужчин» или «мужество». Названия коро­лей вандалов — «arting» мы видим на Канарских остро­вах в слове «артеме» — «правитель».

Трудно сдержать улыбку при чтении подобных линг­вистических «сравнений» из области компаративной лингвистики. Некоторые оппоненты Лёэра еще при его жизни приводили целые параллельные списки слов из языка гуанчей и китайского, кечуа Южной Америки, гуронов Северной Америки. На полном серьезе француз Ковэ в нашумевшей книге «Берберы в Америке», вышед­шей в Алжире в 1930 году, ищет параллели в языке канарцев и коренного населения Парагвая, основываясь лишь на том, что в этой стране живет несколько племен под названием «гуанчес»... Аналогичным образом можно искать родственников африканских племен бороро (часть народа фульбе) в бразильской сельве, где живет племя с таким же самоназванием.

Единственным, пожалуй, зрелым заключением в рабо­тах Лёэра стало упоминание о черепах, сходных с гер­манскими. Но речь тут совсем о другом. Их относят к людям кроманьонского типа, жившим, по некоторым предположениям, на островах. К этому сюжету мы вернемся ниже.

Несколько слов о датировке. Несомненно, отдель­ные беглецы-вандалы могли укрыться на Канарах в V веке. Но они не могли оказать значительного влияния на антропологический тип жителей и их культуру. Метод радиокарбонной датировки выявил куда более древние пласты истории, где нужно искать корни канарцев Впрочем, у Лёэра есть одна интересная мысль — о том что острова были берберизованы, когда туда пришли ван­далы. Это намного ближе к истине.

Глава 2. СЫНЫ АТЛАНТИДЫ?

Вопрос о том, являлись ли Канарские острова частью затонувшего материка, описанного Платоном, не входит в нашу тему. Доказать это — удел геологов, палеонтолов, вулканологов и других представителей естественных наук, занимающихся поисками исчезнув­шего материка. Наша цель — выяснить, насколько давно закрепилась за историко-культурной областью Северо-Западной Африки и примыкающими к ней Канарскими островами название «атланты». Среди советских афри­канистов эту тему достаточно детально затронул в книге «Из истории этнокультурных контактов Африки и Эгеи-ды» кандидат исторических наук Ю. Поплинский.

История «сахарской Атлантиды» началась с фанта­стического произведения. В 1919 году вышел роман Пьера Бенуа «Атлантида», разошедшийся большим тира­жом. Сюжет его таков. Двое французских офицеров, затерявшись в пустыне, после долгих странствий попа­дают в оазис, где высится величественный замок из огромных каменных глыб. Уставших путников встречает их соотечественник, попавший сюда раньше. Он пока­зывает им внутреннее убранство замка, роскошную библиотеку, а главное — хозяйку дворца. Оказывается, что это владычица знаменитого народа атлантов — Антинея.

П. Бенуа поместил свою Атлантиду в пустыню, среди скал горного массива Ахаггар. Видимо, он знал об от­крытиях в Сахаре, был в курсе безуспешных поисков легендарного материка... Публика приняла роман с вос­торгом.

Прошло восемь лет. Экспедиция французского ар­хеолога де Пророка проводила раскопки в Западном Ахаггаре, неподалеку от Абелессы, как раз в тех мес­тах, где разворачивается действие романа. Среди зане­сенных песком скал де Пророк натолкнулся на развалины древних сооружений, среди которых особо выде­лялся могильник, возведенный из огромных каменных глыб. Неподалеку был монумент, откуда достаточной длины колоннада вела к храмовому сооружению. В зад­ней стене храма имелся вход в гробницу. В полу, зама­скированный кожаным ковриком, был вход в подземный склеп, где находилась могила высокопоставленной особы женского пола. Инвентарь гробницы поражал великолепием — каменные украшения, статуэтки време­ни палеолита Сахары, страусовые перья, а главное — золотая монета, которую можно было точно датировать. Она относилась к эпохе римского императора Флавия Валерия Константина I /306—337 г. н. э./. Значит, захо­ронение было доарабским.

Тут же вспомнили роман Бенуа. Историческая реаль­ность переплелась с фантастикой.

Пережив первое волнение, ученые попытались дать объяснение, находкам. Всплыла недавно открытая легенда туарегов племени кель-ахаггар о своей знамени­той прародительнице Тин-Хиннан.