Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - [112]

В конце концов, сказал Слэш, все сводится к следующему: «Если бы я не ушел, то умер бы, потому что мне нечего было делать и у меня не было ни вдохновения, ни творческого взаимодействия. Я, конечно, пытался найти себе место, но все было похоже на огромную вращающуюся дверь, в которой появлялось и исчезало какое-то современное оборудование, гитаристы, и какого только дерьма не происходило… Я просто ждал, пока уляжется пыль, но, в конце концов, подумал, что мы никогда не сможем найти верный путь».

Когда Слэш сообщил Акселю, что уходит, вокалист хорошо держался на публике. Не было сделано никакого заявления. Не было принято никаких мер, чтобы сразу же заменить гитариста. Как и после болезненного разрыва со Стефани Сеймур, какая-то часть Акселя втайне надеялась, что Слэш прибежит обратно. Роуз знал, что без Слэша Guns N’ Roses быть не может. По крайней мере, они не будут такими, какими их знает мир. Поэтому он решил сохранить эту новость в тайне, пока не придумает, что делать.

Но, когда в октябре 1996 года Слэш давал интервью онлайн и признался, что в настоящий момент они с Акселем раздумывают о будущем их отношений, Роуз ощутил злость, обиду и предательство. Он поспешил опубликовать свой взгляд на события и 30 октября прислал в «MTV» факс, в котором утверждал, что сам принял решение об уходе Слэша еще в 1995 году, а также заявил, что больше не может работать с гитаристом, потому что тот потерял чувство вовлеченности в процесс. Но на самом деле Аксель почувствовал себя еще более одиноким, чем раньше. Сначала Стивен, потом Иззи… а теперь и Слэш? Что с ним происходит? Ночью, когда Роуз оставался наедине со своими мыслями, он во всем винил себя. Как раз в такие моменты Дугу звонила Бета и умоляла прийти его успокоить. Но почему-то с наступлением дня Аксель снова был уверен, что дело не в нем, а в других. К черту их всех!

«Аксель считал, что Guns N’ Roses должны меняться, а Слэш был уверен, что Guns N’ Roses — это чертовы Guns N’ Roses, и больше никто, — поясняет Том Зутаут. — Не думаю, что им удалось бы преодолеть эту пропасть в общении друг с другом. Вначале никто не хотел заявлять об этом публично, потому что никто не хотел верить, что группа распалась».

Аксель по-прежнему дерзил, когда обсуждал этот разрыв на официальном сайте группы в 2002 году. «Изначально я собирался создать что-то в стиле «Appetite», — вспоминал он. — Поэтому выбирал то, что, на мой взгляд, оставило бы довольными ребят, а особенно Слэша. Но мне кажется, что каждый раз, когда мы подбирались к чему-нибудь, что может наконец получиться, не обходилось без того, что Слэш скажет: «Эй, это не получится». Но материал отвергался только потому, что был хорош. Другими словами: «Эй, подождите минутку. Эта попытка может принести успех, мы не можем так сделать».

Слэш боится успеха? Можно было бы посмеяться над этим заявлением, если бы в нем не было столько отчаяния. С подобными заявлениями Аксель выступал и об Иззи после его ухода, где утверждал, что тот был бы гораздо счастливее, если бы группа не достигла такого успеха. «Я с самого начала хотел подняться как можно выше, — рассказал Аксель журналу «Rolling Stone», а Иззи вообще этого не хотел». Последствия ухода Слэша оказались разрушительными. Как позднее рассказал Дафф: «Слэш повернулся спиной и сказал: «Полное дерьмо». Они с Акселем больше не разговаривали. Все стало совершенно иррационально». В итоге, признался Дафф, он стал тем, с кем они оба общались. «У меня сложилось впечатление, что я посредник в ссоре двух маленьких детей». Дафф любил Слэша, хотя сам не готов был сдаться. Но, когда спустя несколько месяцев Аксель решил уволить Мэтта Сорума, Дафф оказался сыт по горло и сообщил, что тоже уходит.

По словам Мэтта, искрой, из которой разгорелось пламя, в результате чего Аксель решил уволить и его, послужила ссора с Роузом из-за Слэша. Они были в студии, когда Пол Хьюдж заметил, что прошлым вечером видел выступление Слэша со своей группой Snakepit на шоу Дэвида Леттермана и что они звучали дерьмово и выглядели дерьмово. Сорум, который по-прежнему злился, сказал: «Слушай, ублюдок, когда я нахожусь с тобой в одном помещении, то буду очень рад, если ты не будешь говорить о Слэше всякое дерьмо, мать твою. Он все еще мой друг. Ты этому чертову парню даже в гребаные подметки не годишься. Да у его мизинца на ноге больше таланта, чем у тебя, урод. Так что заткнись!».

«Тут на меня набросился Аксель. Но я рявкнул: «Знаешь, что, Аксель! Ты, черт тебя дери, под крэком, если всерьез считаешь, что без Слэша мы Guns N’ Roses. Ты собираешься исполнять «Sweet Child o’ Mine» c долбаным Полом Хьюджем? Прости, чувак, но звук будет не тот. Чертова «Welcome to the Jungle» без Слэша?! Это дерьмо». А Роуз говорит: «Guns N’ Roses — это я, мне не нужен Слэш». Я ответил: «Знаешь, что? Ни хрена не так». У нас завязалась большая словесная перепалка; мы осыпали друг друга всяким дерьмом еще минут двадцать. А потом Аксель завопил: «Ну и что, ты уходишь, черт побери?» А я ответил: «Нет, я не ухожу». И тогда он закричал: «Ну, тогда ты уволен». Пол Хьюдж побежал за мной на парковку и сказал: «Какого черта, мужик? Просто вернись и извинись!» Я ответил: «Иди на хрен, Йоко! Я ухожу!» — и отправился домой, в свой гребаный шестиуровневый рок-звездный дворец с двумя лифтами и «Порше». В то время я продюсировал группу Candlebox, и они жили в моем доме. Я сказал им: «Меня только что уволили». А они ответили: «А, черт, он скоро позовет тебя обратно». Но я возразил: «Нет, я так не думаю, не в этот раз». И примерно через месяц получил письмо от адвокатов».