Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - [108]

Только вот Аксель не готов был услышать «нет». По его мнению, Хьюжд идеально заменял Иззи. Но как гитаристу ему было далеко до уровня Слэша. Но это было и не нужно. Полу нужно было просто играть аккорды, которые ему дали. Что еще более важно — с точки зрения Акселя Пол был настоящим другом — а он был не уверен, что Слэш и Дафф ему все еще друзья. И хотя Аксель не хотел этого признавать, но ему как раз и нужен был хороший друг. Кто-то, кому бы он мог доверять, и кто не говорил бы о нем гадости за спиной. Кто-то, кто уважал бы его и был благодарен за предоставленную возможность. Кто-то, кто никогда не стал бы с ним спорить.

Зато для Слэша этот поступок стал последней каплей. Ему невольно пришлось заставить Акселя выбирать между ним, первым и, возможно, самым важным музыкальным партнером, и своим старым школьным приятелем. Роуза загнали в угол, запугали, и он сделал то, что всегда делал в таких ситуациях, — еще больше закрылся. И выбрал старого школьного друга.

Так не должно было случиться. По крайней мере, так считает Дуг Голдстейн, который настаивает, что Аксель был открыт к предложениям Слэша и Даффа заменить Гилби кем-то еще, но они просто сдались и позволили Акселю решать самому. «Слэш и Дафф иногда в отчаянии звонили мне и говорили: «Слушай, убери этого парня отсюда, черт возьми». Слэш говорил: «Я ненавижу этого парня. Он урод. Он не умеет играть…» А я отвечал: «Тогда. Найди. Кого-нибудь. Другого». Но они даже не думали искать кого-то еще».

На самом деле еще до появления Пола Хьюджа музыканты сделали несколько попыток заменить гитариста. Сначала Слэш как только ни выкручивался, пытаясь оставить в группе Гилби, — из-за чего того увольняли три раза за три месяца. Потом шел разговор о бывшем гитаристе Оззи Осборна Закке Уайлде. Голдстейн был менеджером сольного проекта Уайлда под названием Pride and Glory, и Закк со Слэшем уже стали собутыльниками. Но Уайлд был звездой соло-гитары, а Слэш яростно противился тому, чтобы делить с кем-то свое лидерство в этом. Потом у них снова возникла идея взять Дейва Наварро, но Слэш возражал примерно по той же причине.

«Он все повторял: «Я не собираюсь делиться соляками, черт побери. К чертям это. Мне это абсолютно не интересно», — вспоминает Голдстейн. — Будь Слэш немного уступчивее в этом вопросе, Guns N’ Roses никогда бы не распались».

В одном из редких интервью в 2002 году Аксель по-прежнему настаивал: «Пол Хьюдж — один из лучших известных нам людей, который был свободен и способен дополнить стиль Слэша… Полу интересно только дополнять Слэша, давая основу риффу или что там. Это сохраняет акцент на ведущей партии Слэша и выделяет ее».

Зато Слэш был вообще другого мнения и утверждал, что принял решение уйти из Guns N’ Roses в тот же день, когда Хьюдж впервые пришел в студию, а в ту ночь даже заснуть не мог — настолько был расстроен. «Я готов был покончить с собой. Если бы у меня тогда был пистолет, я бы вышиб себе мозги. Если бы у меня было пятнадцать граммов чертова героина, меня бы уже не было. Мне было очень тяжело. Эта обида засела в каком-то новом месте у меня в голове, где я прежде не бывал. Каким-то образом мне удалось заснуть. Наутро, когда я проснулся, то принял решение. И в этот момент почувствовал, как сбросил с плеч всю тяжесть этого мира».

Теперь все думали о чем угодно, только не о группе. Музыканты боялись за свою жизнь. Особенно Аксель. Он пытался решить головоломку, что же делать со Слэшем, да еще и оказался в унизительном положении в суде со своей бывшей женой Эрин Эверли и бывшей невестой Стефани Сеймур. Аксель расстался с Сеймур в 1993 году после ужасной ссоры в Рождество.

Когда они только начали встречаться, Аксель рассказывал журналу «Интервью» Энди Уорхола по телефону о своем новом романе со Стефани. Статья вышла с фотографиями Акселя и Стефани, которые целуются взасос. В ней приводилась цитата Акселя: «Нам со Стеф нравится разговаривать друг с другом, и мы хотим посмотреть, сможем ли мы и дальше так разговаривать всю оставшуюся жизнь. Мы не знаем, но стараемся как можно больше общаться».

Он продолжал: «Иногда друзья становятся любовниками или бывшие любовники становятся друзьями. Надо уметь поддерживать дружбу и брать на себя ответственность за то, чтобы быть другом, помогать другому человеку дружить с тобой и выражать свои чувства о дружбе… Мы со Стефани так делаем. Это хорошо».

Но это было тогда. Теперь же, в 1994 году, согласно заявлению Сеймур, данному под присягой в связи с иском, который она выдвинула против него, проблемы начались после словесной перепалки, которая произошла у них с Акселем и после которой он объявил, что они не будут отмечать Рождество. Стефани продолжала: «В конце дня начали приезжать гости, и в какой-то момент в середине вечера Аксель вошел в дом, хлопнул дверью, очевидно, очень злой, поднялся наверх, потом опять спустился и ушел». Когда мать Сеймур попыталась поговорить с ним, Аксель начал кричать на нее и в конце концов заявил в недвусмысленных выражениях, что ей в этом доме не рады. После этого большинство гостей ушли.

Сеймур также заявила, что, когда они остались одни, Аксель толкнул обеденный стол, бутылки и стаканы упали на пол и разбились. Согласно показаниям Стефани, Аксель схватил ее за горло и потащил босую по разбитому стеклу. Роуз в ответ заявил, что она схватила его за яйца, а он просто защищался. Дугу Голдстейну неизбежно пришлось улаживать конфликт. «Мне пришлось поехать туда и разобрать этот беспорядок — не буквальный, а эмоциональный, потому что Аксель был расстроен и огорчен. Я любил этого парня до смерти, поэтому хотел прийти ему на помощь». Помогать Роузу собраться после крупной катастрофы стало привычным занятием, говорит Голдстейн. «За те два года произошло не только это. Я так катался семнадцать лет. Это могло продолжаться целую неделю, я говорил с Акселем, а он плакал. Но я никогда не делал каких-то выводов, а просто старался быть с ним рядом… Очевидно, отношения со Стефани его доконали. Я хочу сказать, правда доконали. Роуз любил ее до смерти…»