Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - [107]

Даже Гилби уже наработал достаточно материала для сольного альбома. Только Аксель, который укрылся на холмах Малибу и вел странную жизнь рок-звезды-затворника, не планировал свое будущее вне Guns N’ Roses. Ему это было не нужно. И, хотя мир об этом еще не знал, У. Аксель Роуз и Guns N’ Roses теперь были неразделимы — причем юридически.

В 2008 году в разговоре на онлайн-форуме сайта Guns N’ Roses Аксель объяснил, что в контракте, который выбил для них Дуг Голдстейн у «Geffen» после пересмотра, содержался пункт, согласно которому Аксель имел законные права на название «Guns N’ Roses». Этот пункт не проявит свою силу до 1994 года, когда все действительно начнет разваливаться, но, по мнению вокалиста, тогда он вызвал не такое уж большое потрясение.

«Когда Guns пересматривали контракт с «Geffen», я включил туда пункт о названии, чтобы защитить себя, потому что это я придумал название и с ним основал группу, — пояснил Аксель. — Скорее это имеет отношение к менеджменту, а не к группе, потому что тогда наш менеджер Алан Нивен все время убеждал ребят уволить меня. Когда я перестал с ним разговаривать, он сразу понял, что дни его сочтены, шептался со всеми, с кем только мог, и пытался обернуть пересмотр нашего контракта себе на пользу, чтобы получить денег от «Geffen».

Этот пункт добавили в контракт, и все его подписали. Он не был спрятан и не был напечатан мелким шрифтом, на этом разделе нужно было отдельно поставить свои инициалы. В то время я не думал и не знал о брендах, корпоративных ценностях и т. д. Я знал только, что сам придумал название, и с самого первого дня все были согласны, что оно останется у меня, если мы распадемся, просто сейчас это закрепили на бумаге. Я долго не понимал еще многих других вещей, пока не ушел и не сформировал новое партнерство, которое стало попыткой спасти Guns, а никак не украсть».

Красивая логика. Страшные последствия. В Guns N’ Roses осталось всего три участника из оригинального состава, и только одному из них принадлежало название. Но, по словам Дуга Голдстейна, все было не так просто. «Самая важная дата в истории группы — пятое июля 1993 года, — утверждает он. — В этот день мы были в Барселоне в Испании, и мне поручили пойти к Акселю в номер. Аксель сказал: «Слушай, либо остальные подпишут контракт, по которому название возвращается ко мне, либо я не выйду на сцену, начнутся беспорядки, погибнут люди, и это будет на их совести». Но я же не глупый парень. При таких условиях это считается подписью под принуждением. Можешь хоть подтереться затем этим контрактом».

Может, и так, но в тот вечер в Барселоне ни Слэш, ни Дафф условий контракта не видели. Как рассказывает Дафф в своих мемуарах, гастрольный менеджер дал им со Слэшем на подпись документы о передаче прав на название группы Акселю прямо перед концертом. «Какого черта?» — спросил Дафф. На что ему ответили, что в бумагах сказано, что они со Слэшем в плохой форме и, если кто-то из них умрет, никто не хочет годами судиться с их семьями. Хотя, по словам Даффа, в этих документах о смерти не было ни слова.

В конце концов, как пишет Дафф, они со Слэшем решили, что Guns N’ Roses все равно не могут существовать без них и подписали бумаги. Что угодно, лишь бы избавиться от этого дерьма и без всяких проволочек выйти на сцену. «Я был чертовски вымотан, — объяснил Дафф. — У меня было чувство, что все два года я тащу за спиной дом».

А теперь, спустя год, стало проявляться реальное положение вещей. Слэшу и Даффу по-прежнему принадлежала часть Guns N’ Roses — но не название, — а как подтвердили бы Мик Джаггер, Дэвид Ли Рот, Лиам и Ноэль Галлахеры и даже Пол Маккартни, в музыкальном бизнесе название важнее всего. Вдруг вскрылась неприятная правда: Слэш и Дафф уже не имели своего голоса в вопросах того, какой курс возьмут Guns N’ Roses, потому что Guns N’ Roses теперь, по сути, принадлежали Акселю. У Слэша и Даффа даже не было менеджера, к которому можно обратиться за помощью. Дуг Голдстейн давным-давно признал, что Guns N’ Roses никогда не смогут работать без согласия Акселя Роуза. Теперь изменилось только то, что это было подтверждено на бумаге.

Как объясняет Стефани Фаннинг, Аксель закрутил группе гайки и забрал название. «Во всем, что он делал, по какой бы причине он это ни делал, он всегда пользовался своей властью. И в этот момент Дуг смирился с этим и остался предан группе и Акселю, и остальные музыканты тоже».

И тогда, по ее словам, они полетели штопором вниз… «Не хочу ничего сказать о Дуге, он — человек, который всегда говорит «да». Просто милашка и отличный парень. Но легче оказалось просто смириться и держать свой рот на замке. Дугн держится за свою работу, остается менеджером, одним из величайших менеджеров в мире, он сам выбрал это дело. И, возможно, за пару лет гастролей «Illusion» благодаря этому все было хорошо».

Но теперь все быстро посыпалось. Когда Слэш пришел в студию «Complex» в Лос-Анджелесе в августе 1994 года записывать кавер на песню Rolling Stones «Sympathy for the Devil» для саундтрека к фильму «Интервью с вампиром» с Томом Крузом и Брэдом Питтом, его очень оскорбило то, что Аксель привел музыканта на замену Гилби — своего старого приятеля из Лафайета по имени Пол Хьюдж. По словам инсайдера, Хьюдж был довольно хорошим парнем, но «это же Guns N’ Roses, ради всего святого». Хьюдж все-таки был не настолько хорош и не умел играть так, как надо. Или, как позже пояснил Слэш: «На мой взгляд, Пол совершенно бесполезен. Ненавижу этого парня. Прошу прощения, я уверен, что он очень хороший человек, но в контексте рок-н-ролла просто жалок. Что касается их отношений с Акселем — они вместе росли в Индиане, и я понимаю, что Роузу с ним комфортно, но я отказываюсь снова играть с Полом».