Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - [104]

В конце мая Guns N’ Roses были хедлайнерами на первых двух концертах на 50 тысяч зрителей в «Нешнел Боул» в Милтон-Кинс. После того как они исполнили «Paradise City» на бис, Аксель бросил зрителям две дюжины красных роз. Для Иззи это было странно. «Мы ездили в Израиль, Грецию, Стамбул, Лондон — путешествовать мне нравилось, я там никогда не бывал». Но это единственное, что ему нравилось. «Деньги оказались больной темой. Я выступал на этих концертах за зарплату, несмотря на то, что являюсь одним из основателей группы…»

Ко второму концерту вернулся Гилби с женой, прилетевший специально к этому событию. Он уже вылечил травму, так что это был последний концерт Иззи с группой. На бис к ним присоединился Ронни Вуд, гитарист Rolling Stones, и Майк Монро, бывший вокалист Hanoi Rocks и помощник Акселя. Потом Иззи рассказал мне, что ушел даже не попрощавшись. «Я даже не сказал «пока», потому что они все были в говно. Дафф и ребята меня даже не узнавали. Было очень странно. Как будто играешь с зомби. Ой, мужик, это было просто ужасно. Никто больше не смеялся…»

12. Прекрасная лажа

После последнего концерта в Париже у́ июля Guns N’ Roses полетели в Аргентину, где через четыре дня должно было состояться финальное выступление перед 70 тысячами зрителей на стадионе «Ривер Плейт» в Буэнос-Айресе. В качестве прощания вечером накануне концерта более 50 полицейских из городского отдела по борьбе с наркотиками ворвались в пентхаус Акселя на последнем этаже, где он как раз ужинал. Они перевернули весь номер вверх дном в поисках наркотиков, ничего не нашли и ушли безо всяких извинений. «Может, им бы больше повезло, если бы они зашли в другой номер, — пошутил кто-то из команды. — К тому времени Аксель был чуть ли не единственным, кто не принимал наркотики постоянно».

Концерт транслировали в прямом эфире по телевидению в Аргентине и Уругвае, и в кои-то веки он начался ровно в 21:30. Музыканты сыграли программу из 21 песни, начиная с «Nightrain» и заканчивая «Paradise City», и к полуночи уже вернулись в отель, где сидели в баре до шести утра, а Роуз играл на пианино и исполнял собравшимся одну из своих последних мелодий. Они гастролировали два с половиной года, отыграли 192 концерта в 27 странах мира и продали более семи миллионов билетов. Эти гастроли войдут в историю как одно из величайших рок-н-ролльных турне, грандиозное как с точки зрения музыки, так и с точки зрения всяких крайностей. Вероятно, такое больше никогда не повторится.

Когда музыканты вернулись в Лос-Анджелес, то чувство дезорганизации, которое они испытали, вернувшись из турне «Appetite» три года назад, настигло их с новой силой. Даже Слэш, заядлый любитель путешествий, признался, что счастлив какое-то время вешать свой цилиндр в одном и том же месте, хотя он и продал коттедж «Уолнат», купив дом побольше на Малхолланд-драйв, где они с Рени могли начать совместную жизнь. «Мы пытались остановиться хоть на секунду, — сказал он, — но это было очень трудно…» Знаменательно, что спустя полгода дом разрушился при землетрясении в Нортридже.

Спустя месяц после окончания гастролей Аксель вернулся в суд, на этот раз для дачи показаний по иску Стивена Адлера, который тот предъявил группе за увольнение. В основном обсуждалась законность расторжения договора с Адлером и его право на будущие авторские отчисления. Доказательства Акселя были основаны на вкладе Адлера в альбом «Use Your Illusion», и он рассказал суду, что ударную партию к песне «Civil War» пришлось собирать из более чем шестидесяти отдельных записей, выполненных Стивеном (он ссылался на сессию звукозаписи, на которой Адлер признался, что принял опиоидный препарат и не может нормально играть). В ходе судебных слушаний Аксель рассказал о соглашении об авторских правах, которое они составили со Слэшем после записи «Appetite». «Оно касалось текстов, мелодий, музыки — то есть гитар, баса и ударных, — аккомпанемента и аранжировки. И каждую часть мы поделили на двадцать пять процентов… Когда мы закончили, у меня получился сорок один процент от общего гонорара, а у остальных другие суммы».

Судья посчитал, что «другая сумма», положенная Стивену, составляет примерно 15 процентов, но дело быстро закрыли, когда 24 сентября группа согласилась урегулировать его во внесудебном порядке. Они единоразово выплатят Стивену 2,5 миллиона долларов и заключат соглашение, по которому тот получает 15 процентов всех авторских отчислений Guns N’ Roses за музыку того периода, когда он играл в группе, — то есть за первые два альбома. «Это не откуп, — заметил Стивен. — Это лишь то, что они мне и так были должны. Я получил свои авторские отчисления». Аксель был в ярости и не мог признать, что Стивен сыграл свою роль в восхождении группы к славе. «Он не написал ни одной ноты в «Appetite», а эгоистичным уродом называет меня!» — кипел Роуз. После этого они не разговаривали еще 15 лет.

«Мы не были адвокатами, мы были рок-н-ролльщиками», — немного грустно оправдывался Стивен в 2001 году. Деньги едва ли служили утешением — он скучал по группе, по своим друзьям, и так началось его падение, ведь молодость, богатство и наркотическая зависимость — не лучшее сочетание. Чтобы вернуться к более-менее нормальной жизни, Стивену понадобилось пройти через тюремное заключение, бесконечные передозировки (как он сам подсчитал, 31 поездка на скорой), два инсульта и один инфаркт.