Последние дни Нового Парижа - [48]

Спящий кот. Двуногий кот воплотился из «Спящего кота», рисунка Нади. Неясно, опасно ли животное, скованное гирей на правой лапе и хвостом, привязанным веревкой к металлическому кольцу, которое, по словам Тибо, постоянно плывет над его головой, чуть позади, как немыслимый воздушный шарик.

Полынные луга, гладкие альпийские пейзажи, похожие на провисающие складки ткани. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять из его описания и странных названий районов, что «полынные луга» – это места, где география была преобразована в соответствии с некоторыми картинами Кей Сейдж, изображающими застывшие, искривленные, подернутые меланхоличными волнами скалистые образования.

Под одним из фонарей – ночь. Этот изолированный аванпост манифовой ночи с его уличным фонарем, безусловно, рожден из серии картин Магритта «Империя света» (1953–1954).

Жак Эроль поджег черную цепь. В нашем мире это случилось в мае 1944 года – журнал «Informations surréalistes» вышел с обложкой Жака Эроля, на которой было простое, но броское изображение полыхающей цепи.

За ним наблюдает видение глазами мармозетки. Тибо не упомянул об источнике образа когтистого зверя, и я даже не пытался отследить его. Но во время совсем других исследований я наткнулся на рисунок Валентины Гюго «Сон 21 декабря 1929 года», и стало ясно, что именно оттуда появилось животное. Изображение также включает утопленницу: возможно, что и добыча, и хищник, которого потревожил Тибо, были манифами.

Злобный десятиногий паук Редона. «Улыбающийся паук» с кривляющейся мордой, похожей на шимпанзе, относится к 1880-м годам, в своем первоначальном угольном и более позднем литографическом виде. Одилон Редон был одним из недавних почитаемых предшественников сюрреалистов, и немало его «нуаров», его «черных существ», были замечены в Новом Париже: Тибо рассказывал мне, как наблюдал за большим воздушным шаром Редона в виде глаза, смотрящего в небо, который спокойно поднимался над дымящимися руинами битвы между нацистскими солдатами и силами Группы Манушяна.

К таким аккуратным остовам Дельво… или распростершимся скелетам Мальо. Манифы из работ бельгийского художника Поля Дельво, по-видимому, относительно распространены в новом Париже, в частности скелеты вроде описанных здесь, к которым он неоднократно возвращался, пусть и не так одержимо, как к своим большеглазым обнаженным женщинам. Если процитировать название его работы 1941 года, то весь Новый Париж можно считать «la ville inquiète» – встревоженным, полным страха, беспокойным, взволнованным городом. Городом в смятении. И в нем также обитали другие, похожие дрожащие остовы: они лежали на земле и тряслись, снова и снова рассыпаясь на отдельные кости и восстанавливаясь. Эти скелеты воплотились в жизнь из картины Марухи Мальо 1930 г. «Antro de fósiles» – «Логово ископаемых».

Музей Армии пустеет… любопытный подлесок. Это явное воплощение идеи Поля Элюара из шестого номера журнала «Сюрреализм на службе революции» за 1933 год. «Иррациональное усовершенствование», предложенное им для Дома Инвалидов, заключалась в том, чтобы «заменить все постройки на осиновый лес».

«Их называют волко-столики… воплотились из выдумки одного человека по имени Браунер». Самой знаменитой итерацией «loup-table», «волко-столик», был сам предмет как таковой, созданный румынским художником Виктором Браунером – в нашей реальности это случилось в 1947 году. Не знаю, сам ли Браунер сотворил этот столик в физическом смысле в мире Тибо, но художник изображал эту зверо-мебель как минимум дважды до С-взрыва: на картинах «Психологическое пространство» и «Очарованность» 1939 года, и Тибо, судя по всему, об этом знал. Как он упомянул, в обеих ранних вариациях, как в последовавшей скульптуре, оскаленная голова хищника – как выразился Бретон, «рычащего на смерть через плечо», – а также хвост и выставленная напоказ мошонка принадлежат скорее волку, чем псу. Бретон считал волко-столики Браунера примером изумительной чуткости, вызывающим страх предсказанием грядущей войны.

Книгу, которая много времени пролежала под водой и обросла ракушками. Изначально я предполагал, что книга, долго пролежавшая под водой, – гримуар Просперо, но позднее в разговоре Тибо меня поправил: это маниф, образцом которого выступает предмет, сделанный Леонор Фини в 1936 году.

Ложечку, покрытую мехом. Ложечка, которую Тибо ожидал найти, часто сопровождает такую же меховую чашку, по его словам, и оба предмета, разумеется, воплотились в жизнь из знаменитого коллажа Мерет Оппенгейм, который иногда называют «Завтрак в мехах». Некоторое количество – достаточно небольшое – парижских ложечек, таким образом, теперь покрыты мехом.

«Спящие… труженики и соратники в том, что происходит во Вселенной». Открывающая сборник «Ночная география» («Géographie nocturne») цитата из Гераклита. Сборник был напечатан в 1941 г. – тогда же, когда начал выходить журнал «La Main à plume».

«Итель Кохун?» В нашей реальности Кохун была необычной, но малоизвестной художницей, которую изгнали из Лондонской сюрреалистической группы в 1940 г. Она всю жизнь увлекалась оккультизмом, особенно Каббалой, и на протяжении многих лет была членом различных магических орденов и групп. Позднее она стала автором странного герметического романа «Гусь Гермогена» (