Последнее задание - [8]

В дом лесничего пошли Аркадий Брускин и Николай Шевченко, за ними поодаль следовала другая группа разведчиков, которая должна была вести наблюдение за тем, что произойдет в доме лесничего, и помочь товарищам, если возникнет такая необходимость.

Осмотрев предварительно прилегающие к лесничеству местность и дороги, разведчики вошли в дом. Они застали немцев еще спящими. Эта их беззаботность, а может быть, и предельная усталость, говорили о том, что все-таки это не настоящие гитлеровцы. Что-то с ними произошло: или они дезертиры, или действительно наши разведчики, заброшенные в тыл, и что-то у них не ладится. В общем, первое впечатление у разведчиков сложилось благоприятное. Они ушли в кабинет Пиановского, а Пиановский разбудил немцев. Те оделись, умылись и вошли в кабинет. Присутствие незнакомых людей их не удивило и не насторожило, они понимали, что это не представители власти, а люди, приглашенные Пиановским по их же просьбе.

Для того чтобы установить какой-то контакт и хотя бы минимальное доверие, разведчики положили на стол свои карты, рядом с точно такими же картами советского издания, которые были обнаружены в вещах этих немцев. Увидев карты, немцы поняли, с кем имеют дело.

Один из них представился: Фриц Келлер, а второй назвался Августом Мейслером. Унтер-офицер Келлер - высокий, худой, немного сутулый, с довольно симпатичным лицом и веселыми приветливыми глазами. Мейслер был прямой противоположностью унтер-офицеру: толстый увалень, медлительный в движениях, с такими же медлительными глазами. Он стоял сзади унтер-офицера, видимо полностью признавая его старшинство.

Все сели к столу, и унтер-офицер Келлер доверительно сказал по-немецки:

– Мы видим, что полностью в ваших руках. У нас сейчас нет даже оружия. Если судить по этим картам, то мы с вами коллеги. И это действительно так. Если вы парни от Рокоссовского, то запросите «хозяина» по рации, которая у вас должна быть, и они вам скажут, кто мы такие. Но мы действительно ваши коллеги, вы нас не опасайтесь. С нами случилась беда. После того как появились в этом районе, мы стали искать себе жилье. И обратились к одному бауэру, а он, подлец, нас выдал! Хорошо, что мы обнаружили гестаповцев, когда они только приближались к нашему дому. Мы отстреливались, бежали от них. В схватке с гитлеровцами потеряли радиостанцию. И вот теперь мы без радиостанции и нет от нас никакой пользы тем, кто нас сюда прислал…

Всматриваясь в полное лицо Августа Мейслера, Брускин старался припомнить, где же он мог видеть этого немца? И Аркадий вдруг вспомнил: в Гродно, в кинотеатре. У того произошел какой-то казус с билетом, но тогда этот немец был одет в красноармейскую форму.

Брускин спросил Августа:

– Вы бывали в Гродно?

– Да, конечно, бывал. Там мы жили.

– А какой фильм шел в тот день, когда у вас что-то было не в порядке с билетом?

Август Мейслер вскинул брови и удивленно смотрел на неожиданного знакомого, поражаясь, видимо, такой осведомленности русской разведывательной службы. Он ответил:

– Если я правильно произношу, то фильм был «Секретарь райкома».

Брускин тоже вспомнил, что в тот вечер шла картина «Секретарь райкома». Август тем временем продолжал:

– Меня тогда что-то спрашивал про билет, а я не мог толком понимайт, что они хотят, - я плохо понимайт по-русски, я был в красноармейская форма, о, немец - в советская форма! Меня хотели арестовать. Но хорошо, там рядом был офицер, который меня знал, он объяснил, что я свой человек.

Кажется, можно было доверять этой группе. Но все же, продолжая разговор с новыми знакомыми, Брускин искал еще какие-то детали для того, чтобы убедиться полностью, что это свои люди. Унтер-офицер Келлер назвал фамилию одного майора. Брускин знал, что это работник штаба, и задал вопрос с подтекстом:

– А кто был другом майора?

Унтер-офицер улыбнулся и, понимая, что ему еще не полностью доверяют, весело ответил:

– О, я знаю, о ком вы говорите, - это его собака, его любимый пес, который всегда ходил с ним рядом!

Это действительно было так. Брускин знал это, и унтер-офицер, следовательно, тоже знал, что майор всегда ходил с собакой.

Шевченко остался в доме, а Брускин подошел к командиру группы и все ему рассказал. Надя Четверухина тут же связалась по радио с Центром и сообщила о встрече с новой группой.

На запрос Льговского пришел ответ, подтверждающий, что эта группа действительно заброшена в тыл. Было приказано присоединить группу к себе. И ей также выполнять задание, поставленное группе Льговского.

В этот день в Центр были переданы сведения, добытые за первые дни разведки в тылу противника. Это были достаточно ценные и немалые сведения. Льговский обобщил свои наблюдения, сопоставил их с тем, что увидела группа Шевченко, Брускина в тех районах, куда они выходили, и что сообщил Пиановский. Льговский очень умело ориентировался в отдельных отрывочных данных, составляя из них довольно полную обстановку в заданном районе.

У разведчиков стало легче на душе после того, как подтвердилось, что все они могут друг другу доверять. Теперь уже за столом, за чашкой чая они разговорились по-свойски, и веселый по нраву Фриц Келлер рассказал о себе. Поскольку не все хорошо понимали немецкий, он, как мог, говорил по-русски: