Последнее слово за мной - [51]

— А он, когда вас увидел, как отреагировал? — нахмурилась Надежда Васильевна.

— Как будто я в самом деле его близкая родственница, я еще подумала: наверное, человек бредит.

— Ничего он не бредил, даже наоборот, — отмахнулась женщина. — Мы когда с Кириллом Сергеевичем договаривались, он сказал: пожилой человек, рак у него.

Врачи сказали: три-четыре месяца от силы. А когда я старика увидела, удивилась: раковых я хорошо знаю… Если честно, сиделка ему была не нужна, разве только компанию составить. Уж очень болтливый был… А в туалет сам, и аппетит, знаете ли, очень хороший. В общем, смотрела я на него да диву давалась: неужто, думаю, правда рак? И врачи иногда ошибаются. Но мое дело не в диагнозе сомневаться а за больным ухаживать, а что пациент такой бодрый, мне на радость, работы меньше, а платить обещали хорошо.

— А что он вам рассказывал?

— Ой, да я и не вспомню теперь… Обо всем понемногу Вот книжку у меня увидел, о книгах говорили. Хвастун, честное слово. Уж где он только не был и с кем не знаком. Лемешева, говорит, знал близко. Вы подумайте? Хотя, может, и вправду знал? Про театры говорил, про талант.

— Он в театре работал?

— Я так поняла, хотя утверждать не берусь. Я ведь его слушала и не слышала, знаете, как это обычно бывает. Ничего в голову-то не запало. Про постановку какую-то говорил… точно. «Собаку на сене» он ставил, да-да, я еще посмеялась: не ту, говорю, что по телевизору показывали, а он: нет, у меня своя. Вы, говорит, Надежда Васильевна, далеки от искусства, а я в свое время человек был в городе известный.

Мы еще немного поговорили, но вспомнить ничего существенного Надежда Васильевна больше не смогла.

— Что ж теперь делать-то? — спросила она, провожая меня до двери. — В милицию идти?

— Не знаю, — честно ответила я. — Возможно, это глупый розыгрыш, вы уж сами решайте. А я попробую этого человека найти.

— Вас как зовут?

— Полина, — ответила я, боясь, что Леха может услышать.

— Вы уж, если что узнаете, позвоните, пожалуйста, а то сердце не на месте.

Надо же, угораздило вляпаться…

Леха стоял, опершись на перила и терпеливо ждал. Мы молча стали спускаться. Уже на улице он вдруг спросил:

— Ты кого ищешь?

— С чего ты взял? — испугалась я. Он пожал плечами:

— Не дурак. Догадался. Что у тебя за дела?

— Тебя они точно не касаются. Домой поедешь?

— А ты?

— Мне еще кое-куда надо.

— С тобой пойду, — заявил он.

Поразмыслив немного, я отправилась в драматический театр. «Собака на сене»

— это уже кое-что. Если мне повезет…

Леха при виде театра слегка позеленел:

— А здесь тебе чего надо? — Слушай, ты прав, — кусая губы, покаялась я. — Я ищу одного человека…

— Бабки тебе должен? — Дальше этого Лехина фантазия не шла.

— Он меня разыграл, — не придумав ничего лучшего ответила я.

— Как это?

— Долго рассказывать. Ждать здесь будешь? Буфет есть, но сейчас скорее всего не работает.

— С тобой пойду. Извини за критику, но вопросы ты задаешь не правильно, вот хоть бабку эту взять.

— Ты что, подслушивал? — выпучила я глаза, но удивилась не его невоспитанности, а его слуху.

— Не подслушивал, а слышал частично, — кивнул он, — когда вы у двери стояли. Говорили громко, а уши затыкать ты меня не просила.

— Хорошо, идем, — подумав, согласилась я. Что-то подсказывало, что на радушный прием рассчитывать не приходится, вдруг Леха в самом деле пригодится?

Мы вошли через дверь с надписью «Служебный вход» и вскоре имели счастье встретиться с вахтершей.

— Вы к кому? — спросила она строго.

— Кто-нибудь из администрации на месте? — ответила я вопросом на вопрос.

— А кто вам нужен? — Бабка решительно приподнялась со стула.

— А кто нам нужен, тебя, бабуля, волновать не должно, — заявил Леха, подталкивая меня по коридору.

— Как не должно? — возмутилась она, но не громко, и осталась на своем стуле.

— Директор тебе подойдет? — разглядывая таблички на дверях, осведомился мой спутник.

— Желательно, кто-нибудь из людей постарше…

— А вот этот? — ткнул он пальцем в курившего возле батареи мужчину. На вид тому было не меньше семидесяти, волосы и борода совершенно седые, но светло-серые, точно выгоревшие глаза смотрели с живым любопытством.

— Вы кого ищете, молодые люди? — весело спросил он.

— Кого-нибудь из администрации, кто помнит старые спектакли…

— Вот как? И что за спектакль вас заинтересовал?

— «Собака на сене».

Он поднял брови, потом поджал губы и нахмурился:

— «Собаку на сене» у нас никогда не ставили.

— Это точно? — не сумев скрыть разочарования, спросила я.

— Разумеется. Я, знаете ли, тридцать лет в этом театре и если я вам говорю, значит, так оно и есть.

— Извините, но не так давно я разговаривала с человеком, который утверждал, что ставил этот спектакль.

— В нашем театре? Чушь. Пьес Лопе де Вега никогда не было на этой сцене.

Почему, кстати? Возможно, и стоит подумать над этим… Слушайте, — неожиданно обрадовался он, — «Собаку на сене» ставил самодеятельный театр. Был такой при Дворце культуры одного из заводов. Меня туда как-то приглашали. А режиссером там подвизался… дай бог памяти… Шабалов, точно, Валентин Васильевич. Сам из Питера, что-то у него там не заладилось, и он сюда перебрался. Сезон в нашем театре отработал, а потом ушел в народный коллектив. Между нами говоря, актер он был никудышный, да и выпить любил.