Последнее пророчество - [19]

Неожиданно изнутри дома раздался другой голос, старческий, но полный достоинства:

— Погоди, Слеер, пропусти их в дом, я поговорю с ними.

— Отец! — вскричал взволнованный Генбел и, чуть ли не оттолкнув черноволосого Слеера, ворвался внутрь.

Старый аристократ, невзирая на пятилетнюю разлуку, сразу же узнал своего пропавшего сына. Он распростер руки и, когда сын приблизился к нему, крепко обнял его:

— Генбел! Я думал ты погиб в схватке с австазийцами — так было написано в том послании, что прислал твой командир…

— Нет, отец, я попал в плен, но бежал. Вот Варрос помог мне в этом. Варрос, подойди, познакомься с моим отцом!

Сцена была до удивления трогательная, и у другого, может, и выступили бы на глазах слезы умиления при виде дрожащего старца в богатом парчовом халате с седой бородой, после пятилетней разлуки вновь обретшего сына. Но Варрос, отказавшийся от своей родины, хотел сейчас лишь одного — поесть и отдохнуть после утомительной ночной скачки. Он подошел к старику и наклонил голову, что в его понятиях, должно быть, означало глубокий поклон.

И тут из коридора выбежала юная девушка:

— Я слышала имя Генбела! — с детской непосредственностью воскликнула она. — Он жив? Где он? Я хочу его видеть!

Варрос обернулся на голос, увидел ее и впервые в жизни при виде женщины у него что-то екнуло в груди, большая теплая волна, вызывающая дрожь, побежала откуда-то из глубин к самому горлу. Он понял, что это младшая сестра Генбела, про которую тот столько рассказывал во время десятидневного путешествия — Маржук. Чем-то неуловимым она напомнила ему Сариту, которая так хотела простого женского счастья, но дождалась мучительной казни на позорном столбе.

Случайно взгляд Варроса упал на стоявшего в стороне и забытого всеми Слеера. Варроса поразило, сколько ненависти было во взгляде молодого аристократа, жениха этой удивительной женщины, что сейчас обнимала бывшего австазийского раба.

— Генбел! — вдруг воскликнул благородный старец. — Да от тебя… пахнет, как от навозника! Маржук, ты испачкаешь свое платье! Скорее иди и прими ванну, — приказал он сыну и повернулся к слуге: — Пусть Генбелу и его другу немедленно согреют ванну и принесут чистые одежды. И пусть все служанки помогут им мыться! И приготовить праздничный обед, я хочу выслушать историю сына, которого считал мертвым. Но сперва приведи себя в порядочный вид, Генбел.

Слуга тут же помчался выполнять приказ.

Генбела и его спутника провели в выложенный розовым мрамором просторный зал с большим квадратным отверстием в потолке, через которое было видно голубое небо. Небольшой бассейн наполнили горячей водой, шесть девушек в легких материях, едва прикрывающих их прелести, стояли наготове и привычно улыбались сыну хозяина и их другу — красотки слишком хорошо знали, какая помощь от них требуется.

— Какое наслаждение, я дома! — воскликнул Генбел, без тени смущения сбрасывая с себя пропотелые одежды и плюхаясь в бассейн, выложенный небольшими мраморными плитками. — Раздевайся, Варрос, отдыхай! Все самое плохое — позади… Да сбрасывай ты эти зантарийские лохмотья!

Две девушки с улыбками подошли к гостю, чтобы помочь ему раздеться.

— Я сам! — грубо буркнул Варрос, подошел к противоположному углу бассейна, быстро разделся, положив ножны с мечом и топор так, чтобы в любой момент мог дотянуться, и прыгнул в прозрачную теплоту воды — это была первая в его жизни ванна, до этого он мылся лишь в реках, а за два года, проведенных на галере, почитай, не мылся вообще.

Он наслаждался голубым небом, горячей нежностью воды, охватившей усталое тело. Ему даже не мешало щебетание девушек, их нарочито громкие охи и ахи. Он специально отвернулся, чтобы не видеть, как развлекается Генбел.

Варрос в очередной раз отогнал подошедших красоток. Он знал, для чего в мире существуют женщины. И он знал, что они отнимают у мужчин силу. Как-то, когда ему не было еще десятка зим, он наблюдал рано утром, как к возившейся у берега реки женщине подкрался один из воинов их племени и овладел ею сзади. Варрос тогда еще не понял, что происходит, почему они оба так довольны. Это было на рассвете, а через несколько минут на стоянку напало племя темноволосых с западного побережья. Мужчина, который перед этим занимался любовью, лежал обессиленно на берегу и, когда напали враги, погиб первым. Собственно, он один из всего племени и погиб, остальные вовремя взяли оружие и дали достойный отпор врагу, даже мальчишка Варрос помогал своим соплеменником, бросая во врагов камни из кустов. И тогда Варрос понял: женщины — зло. И когда Унгин из-за Сариты хотел покончить с собой, Варрос поклялся, что он сам никогда не полюбит. Впрочем, сейчас от него не любви и просили, но не для этого он прибыл в Лунгарзию. Не для этого. Только вот образ Маржук стоит перед глазами…

По настоянию Генбела, Варросу все же пришлось позволить двум девушкам расчесать его светлые волосы и натереть тело какими-то густыми жидкостями, после чего от него стало пахнуть не как от воина, а как от… Варрос не знал, от кого так пахнет, но в принципе запах был не шибко противным, и он смирился. Он явился в Лунгарзию, чтобы покорить ее, но пока на первых порах необходимо подчиняться ее законам.