Последнее Правило Волшебника, или Исповедница - [15]

– Хорошо. – Рот ее слегка скривился от неудовольствия, вызванного принятием его плана. – Но если она откусит тебе голову, надеюсь, мне удастся пришить ее назад.

Зедд улыбнулся, подтягивая выше рукава, и, глубоко вздохнув, вновь сгорбился, погружаясь в распутывание узлов в той защите, которую Никки сплела вокруг дверного запора.

Огромные, обитые бронзой двери были покрыты гравировкой, характерной именно для этой изолированной части Цитадели. Это место и без того было укреплено не только от того, что снаружи, но и защищено от случайных посещений, но Зедд вырос в Цитадели и хорошо знал, какое именно влияние оказывают различные элементы здешнего окружения. И еще он знал великое множество хитростей, связанных с этими элементами. Эта особая зона была с очень сложной и запутанной магией еще и из-за того, что сдерживающие поля были двусторонними, то есть защищающими и от того, что внутри.

Он осторожно поместил три пальца левой руки над зоной схождения. От этого заныл нерв, с отдачей в локоть – признак явно нехороший. Никки что-то добавила к существующему полю, создав тем самым персональную преграду чему-то весьма специфическому. Зедд подумал, что Кара явно знает больше, чем сказала ему.

Эта преграда, похоже, реагирует на воздействие очень странным, необычным образом. Он постоял с минуту, раздумывая. Необходимо достичь желаемого без применения силовых методов, которые непременно вызовут ответную реакцию. Он осторожно продвинул тонкую нить из обыкновенной пустоты сквозь сложную комбинацию силовых линий и полей. А правой рукой ослабил это сплетение, так что вся хитрая конструкция начала распускаться.

Он понимал, что ничего хорошего не получится, если попытаться просто прорваться, разрушая все на своем пути, потому что сдерживающее поле устроено так, что прямое нападение делает его только прочнее. Очевидно, Никки добавила к свойствам поля еще и умножители. И если Зедд приложит чрезмерную силу, узлы связок станут еще крепче, и тогда он вообще никогда не распутает их.

А кроме того, Кара права… Никки была доступна магия Ущерба, и неизвестно, какие элементы такой зловещей силы она могла вплести в исходное поле, чтобы усилить защиту от прорыва изнутри. И он не решился бы поднести руку к этой замочной скважине только для того, чтобы обнаружить, что окунул ее в котел расплавленного свинца. Куда меньше риска в попытках распустить узел магии, нежели в попытках разорвать его.

Подобные трудности лишь добавляли Зедду упорства в поисках способа проникнуть внутрь. В этом заключалась его характерная особенность, еще с далекого прошлого, когда его угрюмый и суровый отец специально создавал защитные поля, чтобы сдерживать своего любознательного сына.

Зедд даже чуть высунул язык в уголке рта, пока работал, проникая через внутреннюю ткань поля. В этом продвижении он был уже гораздо дальше, чем рассчитывал. Он расширил свой невидимый силовой зонд, создавая внутреннее рабочее пространство, позволяющее контролировать действия изнутри.

А затем, хотя он был неимоверно осторожен и аккуратен, сплетение защитного поля стало сжиматься, почти перекрывая доступ к внутреннему пространству. Это выглядело так, будто оно заманивало его в засаду.

Зедд стоял сгорбившись перед обитыми бронзой дверями, явно удивленный тем, как прореагировало поле. Ведь он, в конце концов, даже не пытался «взломать» его, а лишь ввел зонд в его внутреннюю область – так сказать, пытался заглянуть в замочную скважину.

Он и прежде много раз проделывал подобное. И это всегда срабатывало. Это должно было сработать. Здесь оказалась самая обескураживающая защита, с какой ему когда-либо доводилось сталкиваться.

Он все еще стоял, склонившись над запором, обдумывая, что еще сделать, когда дверь распахнулась, уходя внутрь.

Зедд чуть повернул голову, чтобы глянуть вверх. Никки, держа одну руку на внутреннем запоре, а вторую свесив свободно, смотрела на него с укоризной.

– А постучаться ты не догадался? – спросила она.

Зедд выпрямился, надеясь, что его лицо не покраснело, но подозревая, что это все же случилось.

– Ну, такая мысль у меня была, но затем я отбросил эту идею. Я подумал, может, ты допоздна работала над книгой и сейчас, возможно, уснула. Я не хотел беспокоить тебя.

Светлые волосы Никки рассыпались по плечам и струились по черному платью, плотно облегающему каждый изгиб ее совершенной фигуры. Хотя она и выглядела так, словно за всю прошедшую ночь ни на миг не сомкнула своих голубых глаз, взгляд ее был таким проницательным, какого Зедду не доводилось видеть ни у какой другой волшебницы. Синтез притягательной красоты, холодной надменности и острого ума – не говоря уже о том, что она обладала достаточным могуществом, чтобы обратить любого в пепел, – и обезоруживал, и пугал одновременно.

– Даже если бы я спала, – сказала Никки все тем же спокойным и мягким голосом, – тебе не удалось бы пробиться сквозь сдерживающее поле, служащее буфером для защиты, основанной на заклинаниях, описанных в книге трехтысячелетней давности, пронизанное магией Ущерба, не разбудив меня.

Уровень беспокойства, ощущаемого Зеддом, поднялся еще на ступень. Подобные поля создать не так-то просто, и если уж их делают, то не ради короткого сна.