Последнее начало - [30]

— Одним следует кое-что объяснять на пальцах, другим — на кулаках, а третьим хватает подзатыльника.

Да, сколько в жизни приходилось делать нелицеприятного и всё ради победы — победителей не судят. А как эта победа приходит, знали только они втроём.

Сибирская тайга, молча, смотрела на малоезжую дорогу, вклинившуюся тонкой змейкой меж двух сопок в непроходимый, как показалось сначала, урман. По ней упорно, не обращая внимания на многочисленные колдобины, пробирался старенький «козлик». Такие автомобильчики из-за последних достижений технократии можно было отыскать разве что в самой глубочайшей глубинке. Но, не смотря на раритетное состояние, «козлик» привычно урчал, отсчитывая таёжные километры.

На задних откидных боковых сиденьях примостились двое мужчин. Оба прилично одеты, но сразу видно было, что это не таёжники. Никакой таёжник не отправится в дорогу в кроссовках вместо сапог и вместо «энцефалитки» или телогрейки не станет надевать яркую нейлоновую курточку модного покроя. Только путешественников удобная одежда жителей тайги вряд ли интересовала. Они приехали в своей любимой походной амуниции и вряд ли согласились бы её заменить на что-то более «приличное» для этих мест.

Мужчины сидели молча, вслушиваясь в монотонные жалобы мотора. Лишь один раз меж ними вспыхнул попутный диалог.

— Тихо ты, потрох медвежий, — рыкнул на Макшерипа Ефрем, когда тот случайно либо ради шутки наступил иудею на ногу после очередного преодоления дорожной колдобины.

— У нас в Сибири не то, что у вас в Изра-э-ле, — ехидно прокартавил мулат. — У нас и на ногу наступят — мало не покажется. Иль не по вкусу овса откус-сать?

— Это ты сибиряк?! — заржал Ефрем, будто и вправду — конь объевшийся овсянки. — Ты же больше на дикого джигита рожей смахиваешь!

— Ага, — кивнул здоровяк. — Ещё какой сибиряк. Я в студенческие годы Рассеюшку от Коми до Каспия ногами промерил, а уж по Сибири-то меня столь разов таскало — не поверишь. И здесь на Сынташте был. Знаешь, что она в Иртыш впадает, а тот в студёные моря по Оби добирается?

— Это хорошие знания и поучения географии, — кивнул Ефрем, — только забыл ты выучить в путешествиях по Сибири, что речка Сынташта сначала в Тобол впадает, а уж потом…

— Что потом, что потом? — заворчал мулат. — Я не пургомёт какой-нибудь. Сказал, что был в Сибири, значит, так оно и есть!

— Ну, хватит вам, обормоты. К месту подбираемся, — оборвала их словоизвержения Валлиса, сидящая за рулём автомобиля, предназначенного разве что для официального «удара автопробегом по сибирскому бездорожью».

Молодцы тут же замолчали и уставились на тайгу, которая в местах этих была довольно густой и, может быть, непроходимой, только бродить по таёжным дебрям, в планы команды не входило.

Грейдер не обижал старинный российский вездеходик ухабами и колдобинами. По всему видать, в этих местах автомобили показываются довольно редко. Во всяком случае, сейчас. Может быть, один-два раза в день пролетит какое-нибудь колёсное существо, и опять дорога пуста. Малолюдье этих мест как нельзя устраивало команду. Валлиса прибавила газу, и вездеходик, взлетев на бугор, оказался перед довольно обширным безлесым пространством.

Окончательно безлесной огромную равнину назвать было нельзя, но и до таёжного понятия равнина явно не дотягивала. Слева, из-за лесистых холмов, в долину впадала бурная ворчливая речка. Это и была та самая Синташта, к которой ехала команда. Валлиса подогнала машину ближе к берегу, помощники её сразу вылезли и отправились за лапником. Нарубив вскорости по большой охапке, они вернулись и принялись засыпать вездеходик со всех сторон, превратив его в большой зелёный осенний сугроб. Валлиса молча, наблюдала за ними. Пока мужчины рубили лапник, она вытащила из багажника два увесистых мешка, которые лежали чуть в сторонке. После безоговорочного переодевания вся троица выглядела как армейский спецотряд в стандартной пятнистой форме. Да и мешки теперь ничем не отличались от своих хозяев.

— Значит так, — Валлиса решила провести отвальную инструкцию. — Мы спускаемся по берегу реки в долину. И вон тот холм, — она указала на одинокую сопку в долине, слегка подёрнутую октябрьской дымкой, ничем издалека не отличавшуюся от остального лесного нагорья, — это столица допотопного царства Десяти городов — Аркаим.

— Кому нужны давно сгнившие кирпичи? — хмыкнул Ефрем.

— Разговорчики! — нахмурилась Валлиса. — Эту долину пытались затопить уже несколько раз до нашего рождения, до рождения наших мам и бабушек. Ясно? Значит, кому-то это нужно. А ещё кто-то, то есть руководство нашего исследовательского института, хочет этому помешать. Работу надо выполнить хорошо, нам за это платят. Вопросы есть?

— Отстроенную плотину мы взорвём запросто, кто нам помешает? — рассудительно заметил Ефрем. — Пластиту в этих двух мешках хватит, чтобы взорвать всё нагорье к чёртовой матери. Зачем было таинственность такую создавать?! Мы же не мальчики.

— Ну, ладно, не нам об этом судить. И не беги впереди паровоза, — перебила Ефремову воркотню девушка. — Если нам приказали одеть пероксинные бронежилеты, то эти места, я полагаю, не такие уж нелюдимые.