Последнее лето в национальном парке - [52]

— Да, тебе Люба письмо передала.

Я поблагодарила, спрятала письмо в карман, и, обнаружив наверху пустую комнату, приготовила ужин и сбегала на большое озеро с кусочком дефицитного кругленького мыла. Вернувшись, я тщательно проверила содержимое всех своих флакончиков и баночек и долго расчесывала волосы перед зеркальцем, а потом прилегла и стала прислушиваться к шагам на лестнице, пока радостное волнение от предстоящей встречи не перешло в глухую тревогу.

Когда, наконец, Андрей появился, я не стала спрашивать, где он был, и что случилось, так как передо мной стоял человек незнакомый и невеселый, а, вернее сказать, чужой и хмурый. Не раздеваясь, он молча вытянулся рядом, и в это время снизу послышались голоса. Стало абсолютно очевидно, что Славка корит сына за позднее возвращение. Андрей встал.

— Ну, что ж, местный секрет я разгадал. Сейчас покажу! — сообщил он мне и рывком выдернул из-под меня нижний матрас (в доме было несметное количество матрасов и кроватей, списанных на турбазе в новеньком состоянии, как имущество, неоднократно бывшее в употреблении).

Матрас шлепнулся на пол у стены, где доски были намертво прибиты к потолочной балке.

— Спокойной ночи, Марина, — сказал он уже в дверях, — сегодня я что-то не в форме, даже в теннис проиграл.

По моим соображениям это была откровенная ложь, из него так и фонтанировала недобрая энергия, но что оставалось делать?

— Спокойной ночи, Андрей.

Оставшись на верхнем матрасе в состоянии крайнего недоумения, я тут же занялась перемоткой событийной ленты в обратном направлении, пока не обнаружила подходящий фрагмент в туристической библиотеке. К тому времени кипение нашего большого деревянного чайника окончательно улеглось, коммунальная среда остывала вместе с ночным воздухом, и я скользнула белой тенью в соседнюю дверь.

— Однако, Андрей Константинович, — думалось мне над постелью своего спящего милого друга чукотским словом, хотя в моем исполнении оно было типично среднерусским, и я заимствовала его у Кисы Воробьянинова. Этот старый петух произнес его, разглядывая цены в ресторане, куда он опрометчиво заволок молоденькую глупенькую курочку.

— Однако, Андрей Константинович, — разглядывала я безащитную загорелую шею, где у провинившегося Кисиного друга появилась, в конце концов, узкая красная рана, — полоснуть бы острым зубом, а потом высосать всю кровушку без остатка. Сколько румян и белил зря пропало!

Вспомнив про французские духи, дефицитное мыло из еще более дальнего зарубежья и невостребованное говяжье сердце, я разозлилась еще больше, но утром все же навестила обидчика, решив, после долгого анализа ситуации, полностью проигнорировать плохое расположение мужского духа. Дело было отнюдь не в моем миролюбии, меня просто разбирало любопытство — ранг события в туристической библиотеке не соответствовал наблюдаемой реакции.

— Пойдем завтракать, я там соорудила путь к твоему сердцу. И не надейся сегодня испортить мне настроение, у тебя все равно ничего не выйдет. Тебя одеть?

— Не нужно, займи лучше свои позиции на кухне.

— Как скажешь, но не опаздывай.

— А то что, Марина Николаевна? — преувеличенно ласковым тоном спросил он, — достанутся объедки?

— Никогда, — сказала я ему, — даже разогревать ничего не буду. Я тут же приготовлю новенький хорошенький вкусненький завтрак. Но ведь можно избежать сложностей?

Моя необыкновенная покладистость, достойная восточной женщины, произвела должное впечатление, и он сообщил, что уже одевается. За завтраком я рассказала о вчерашнем разговоре с  паном Станиславом и упомянула о юбках. Баронесса тут же стала уламывать Андрея свозить ее с Лидой и Таней в Неляй, поскольку на утреннюю электричку они уже опоздали. Дамы смертельно завидовали моей черной бархатной юбке, приобретенной в местном «музее», и об этом знала даже местная библиотекарша.

Обычно безотказный, Андрей сначала отнекивался, а потом заявил, что боится запутаться в трех одинаковых юбках. Дамы заверили хором, что не имеют на него никаких видов, но, по его мнению, тогда смысл поездки терялся полностью. Дамы хором заверили его в обратном, но он сказал, что тем более не поедет. Дамы сказали, что сделают все, что он захочет, но он захотел почитать Войновича. Когда Андрей ушел, Баронесса собрала совет уже готовых к отъезду женщин, и они решили еще раз попытать счастья, подойдя к нашему крыльцу.

— Уговори его, а?

— Ну, ладно! Посидите, а я попробую, но быстро не обещаю, да и вообще ничего не обещаю — сами видите!

Я нашла его в своей комнате — Андрей читал книжку, лежа на кровати. Мой приход не явился, судя по всему, важным событием, и он продолжал читать, пока я обдумывала свои аргументы в противоположном углу комнаты. Подруги находились под окном, и стекла в мансарде подрагивали от их нетерпения. Я решила сразу ухватить быка за рога, ужаснувшись на мгновенье этому жестокому сравнению.

— Ну, пожалуйста, съезди в Неляй. Это не лучшее в мире место, но считай, что нас там никогда не было, я уже ничего не помню.

— Марина, я читаю!

— Что ж, — заметила я уважительно, — последней сукой буду, если помешаю!

Он оторвался от книги, рывком спрыгнул в носках на пол, и сказал: