Последнее лето в Аркадии - [20]

Рита продолжала искать в сумке тушь. В который раз я пожалела, что поддалась на ее уговоры выйти куда-нибудь развеяться.

— Да что же с тобой делать? — Рита оглядела меня оценивающе, словно заботливая мамочка упрямую дочь, которая не желает есть кашу. — Ладно, детка, проехали. Хотя с таким скучным лицом ты никогда не подцепишь приличного мужика. Впрочем, у тебя есть одно неоспоримое достоинство — улыбка. Вот только улыбаешься ты редко. Ладно, идем. Народ уже валит, нам может не хватить партнеров. Не стоять же у стенки! — Рита вцепилась в мою руку. — Пошли, возьмем танцплощадку штурмом!

Когда мы вышли из уборной, Эйлин Рид и ее муж, солисты группы «Кадетс», уже брали первые аккорды. Оба были одеты в псевдоморскую форму, но сидела она на них не ахти как. Когда зазвучала первая композиция, я уже собралась занять привычное местечко где-нибудь в уголке, но тут Рита подскочила ко мне с вылупленными глазами.

— Погляди-ка туда! — Она осторожно кивнула в нужном направлении. Ее пальцы впились мне в предплечье.

— Куда? Что там?

— Да не что, а кто! Вот, справа, стоит возле колонки…

Я послушно проследила за ее взглядом. Там была целая куча молодых людей, раскрасневшихся, пихающих друг друга локтями, притворяющихся, что они не замечают женского маскарада, направленного исключительно на них. Впрочем, каждый из них исподтишка изучал девиц и делал выбор.

— Тот парень в коричневом пиджаке. Это он! — Рита еще сильнее ухватила меня за руку. — Осторожнее, не таращись! Он не должен заметить наших взглядов. Черт, кажется, он готов подцепить ту голенастую в очках!

Я повернула голову и попыталась смотреть на парня искоса, следуя совету подруги. Меж тем толпа ребят осторожно, вразвалочку, двинулась к танцплощадке. Парень в коричневом пиджаке был ниже остальных и моложе нас с Ритой, однако держался иначе, чем его приятели. Он прошагал с каким-то особенным достоинством к приглянувшейся девушке (действительно голенастой и в очках), вывел ее в самый центр площадки и пропал из виду за другими парами.

— Видела, — подтвердила я, пытаясь высвободить руку из цепкой хватки Риты. — А что в нем особенного?

— О, кое-что все же есть. Давай понаблюдаем за ним. Думаю, это мой вариант.

Вот так, собственно, Рита и выбрала своего Рики.

В кухне, на которой мы сидели, были высокий потолок, плиточный пол, украшенный небольшим ковриком в центре, и уйма разнообразных шкафчиков. Здесь красовались современная стеклокерамическая плита и огромный американский холодильник, однако помещение по назначению не использовалось. За стенкой находилась вторая кухня, для повара, и именно там шла стряпня. В открытую дверь можно было видеть двух женщин, одна из которых крупно резала овощи для салата, а вторая варила соус. Хотя обе носили вполне французские имена — Иветта и Марсель, говорили они отнюдь не на французском.

— Может, это какое-то каталанское наречие? — предположила Рита, появившись из смежной кухни с кофейником и заметив, что я прислушиваюсь к разговору.

Прежде чем налить мне кофе, Рита долила чашку мужа.

— Крепковатый напиток, — подмигнула она мне. — Рики, после второй порции у тебя наверняка начнут расти на груди волосы. Тесс, будешь круассан? И эти шоколадные булочки — настоящий восторг!

— Нет, спасибо.

Насчет кофе она оказалась права. Он был таким крепким и густым, что больше подходил для жевания, а не для питья.

— Китти и Кэрол уже проснулись? — спросила я и мимоходом отщипнула кусочек свежей булочки. К черту диету! Распробовав угощение, я взяла себе целую.

— Они еще спят. — Рита улыбнулась и взяла круассан. — Не волнуйся, соберутся в пять минут. Разоспались, нахалки. — Она набила рот. — Хочешь, позову Тома?

— Не нужно, мы же не торопимся.

Рики потянулся, сплел маленькие ладошки над головой, и Рита тотчас прильнула к нему. Рики ухмыльнулся, довольный.

Неожиданно для себя самой я ощутила жгучую зависть к этому добродушному семейству, их удивительной общности спустя столько лет совместной жизни. Отношения Риты с мужем разительно отличались от сдержанного, делового стиля общения, к которому я привыкла в «Аркадии».

— Пожалуй, попью кофе на террасе, — сказала я, беря чашку. — Там такой вкусный воздух.

— Как пожелаешь. — Рита снова прильнула к мужу.

Я тотчас была наказана за свою нелепую зависть, как только появилась на террасе. В противоположность нежностям, царившим на кухне, здесь было как-то отстраненно-озлобленно. Фергус и Мэдди сидели за белым столом с эмалированными ножками, и от них буквально физически исходило напряжение. Я немедленно пожалела, что вышла наружу.

Фергус хмуро смотрел в текст сценария и что-то подчеркивал розовым маркером; Мэдди, поджав губы, бесцельно смотрела вдаль и прихлебывала из стакана минеральную воду. В ярком солнечном свете ее кожа казалась такой прозрачной, что просвечивали голубые сосудики. Лицо выглядело измученным и каким-то постаревшим, несмотря на аккуратную прическу и ровную линию бровей.

С каких это пор стала модной такая концлагерная худоба? Что хорошего, если обнаженные плечи напоминают вешалку для одежды? На Мэдди был тот же сарафан, что и днем раньше, однако накануне в спешке я попросту не обратила внимания, как сильно она исхудала. Подруга несколько месяцев сидела на диете, и это было мне прекрасно известно, но я не знала, что она способна довести себя почти до истощения. Я тоже слежу за питанием, но тогда, на террасе, ощутила себя безразмерным бегемотом.