Последнее изобретение человечества - [23]
«У вас есть специфическая эмоция "все это пустое", и вы уверены, что у сверхразума она тоже будет, — заметил Юдковски. — Это антропоморфизм. ИИ устроен и работает не так, как вы, и у него нет эмоции типа "все это пустое"».
Но, сказал он, есть одно исключение. Речь идет о человеческом разуме, загруженном в компьютер. Это еще один путь к созданию УЧИ, который иногда путают с обратным проектированием мозга. Обратное проектирование предполагает сначала разобраться до тонкостей в человеческом мозге, а затем представить то, что мозг делает, в виде схем и программ. В конце этого процесса вы получите компьютер, обладающий искусственным интеллектом человеческого уровня. Проект Blue Brain фирмы IBM нацелен на достижение этого результата к началу 2020-х гг.
С другой стороны, загрузка готового разума в компьютер, которую называют также полной эмуляцией мозга, — это моделирование человеческого разума, такого как ваш, на компьютере. В конце этого процесса вы остаетесь при своем мозге (если, конечно, процесс сканирования и переноса мозга не разрушает его, как считают некоторые эксперты), а внутри машины появляется ваша мыслящая и чувствующая копия.
Если бы у вас был сверхразум, который первоначально был копией человеческого мозга, а затем начал самосовершенствоваться и со временем отходил бы все дальше и дальше от оригинала, то такой разум действительно мог бы обернуться против человечества примерно по тем самым причинам, о которых вы говорили, — сказал Юдковски. — Но если говорить о синтетическом ИИ, созданном не на основе человеческого разума, то такого никогда не произойдет, потому что этот разум слишком чужд человеческому. Громадное большинство таких ИИ вполне могли бы вас убить, но не по названным причинам. Все, что вы вообразили, применимо лишь к сверхразуму, исходным материалом для которого послужил человеческий интеллект.
Мне еще предстояло узнать в ходе своих исследований, что многие специалисты оспаривают концепцию дружественного ИИ, исходя из других соображений. На следующий день после встречи с Юдковски я разговаривал по телефону с доктором Джеймсом Хьюзом, заведующим кафедрой философии Тринити-колледжа и исполнительным директором Института этики и новых технологий IEET. Хьюз пытался доказать слабость идеи о том, что функция полезности ИИ не может меняться.
Одна из аксиом для тех, кто говорит о дружественном ИИ, состоит в том, что при достаточно тщательном подходе можно сконструировать сверхразумное существо с набором целей, который затем меняться не будет. Они почему-то игнорируют тот факт, что у нас, людей, имеются фундаментальные цели — секс, пища, убежище, безопасность. Иногда они трансформируются в такие вещи, как желание стать террористом-смертником или жажда получить как можно больше денег, — в общем, в вещи, не имеющие ничего общего с изначальным набором целей, но построенные на его основе в результате серии последовательных шагов, которые мы можем пронаблюдать в собственной голове.
Таким образом, мы способны исследовать свои собственные цели и изменять их. К примеру, мы можем избрать для себя целибат, который полностью противоречит нашей генетической программе. Мысль о том, что сверхразумное существо с пластичным разумом (каким, собственно, и должен обладать ИИ) не будет меняться со временем, попросту абсурдна[14].
Веб-сайт лаборатории идей Хьюза, IEET, показывает, что их критика относится в равной степени ко всем; их тревожат не только опасности ИИ, но и опасности нанотехнологий, биотехнологий и других рискованных новинок. Хьюз считает, что сверхразум опасен, но шансы на его скорое появление невелики. Однако он настолько опасен, что связанный с его появлением риск должен рассматриваться в одном ряду с неминуемыми катастрофами, такими как повышение уровня Мирового океана и прилет гигантского астероида (то и другое относится к первой категории по шкале рисков Уоррена Льюиса, о которой шла речь в главе 2). Хьюз согласен и с другим моим утверждением: первые шаги развития ИИ на пути к сверхразуму (Хьюз называет его «богом в ящике») тоже опасны.
«MIRI просто закрывает на это все глаза, потому что они сосредоточены на том, как бог выскочит из ящика. А когда бог выскакивает из ящика, человеческие существа уже ничего не могут предпринять, чтоб изменить ход вещей. Бог окажется либо хорошим, либо плохим, и к этому сводится подход MIRI. Позаботьтесь лучше о том, чтобы это был хороший бог!
Мысль о боге, который выскакивает из ящика, напомнила мне еще об одном незаконченном деле — об эксперименте «ИИ в ящике». Напомню вкратце. Елиезер Юдковски играл в этом эксперименте роль ИСИ, заключенного в компьютере без всякой физической связи с внешним миром (ни проводов, ни роутеров, ни беспроводной связи). Цель Юдковски: выбраться из «ящика». Цель Привратника: удержать его в заточении. Игра велась в чате, переговоры игроков шли в текстовой форме. Каждый сеанс продолжался не более двух часов. Вариант полного молчания, которое утомило бы Привратника до смерти и вынудило к сдаче, не был запрещен, но никогда не использовался.
В 2002–2005 гг. Юдковски сыграл против пяти Привратников. Трижды он (вернее, его герой-ИСИ) «сбежал» и дважды остался узником ящика. Как ему удалось уйти? Я вычитал в Сети, что одним из правил эксперимента была секретность переписки между ИСИ и Привратником, так что ответа на этот вопрос я не знал. Но почему такая секретность?
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.