Последнее изобретение человечества - [12]
Не исключено, что Гёрцель и Курцвейл правы — позже мы познакомимся с аргументами градуалистов поподробнее. Но прямо сейчас я хочу донести до вас кое-какие важные и тревожные мысли, вытекающие из сценария Busy Child.
Ученые-компьютерщики, особенно те, кто работает на оборонные и разведывательные ведомства, считают необходимым как можно быстрее разработать ИИ человеческого уровня, ведь альтернативы (к примеру, ситуация, когда китайское правительство создаст его первым) пугают их больше, чем поспешность в разработке собственного ИИ. Возможно, они спешат еще и потому, что ИИ необходим для лучшего управления другими капризными технологиями, появление которых ожидается в этом столетии. Например, нанотехнологий. Возможно, они не остановятся, чтобы обдумать тщательнейшим образом ограничения к самосовершенствованию. А совершенствующийся без всяких ограничений искусственный интеллект вполне может проскочить промежуток между обычным ИИ и ИСИ в варианте жесткого старта и дать толчок «интеллектуальному взрыву».
Мы не можем заранее знать, как поступит разум более мощный, чем наш. Мы можем лишь предполагать, какие способности такой интеллект сможет при желании против нас применить (к примеру, он может многократно дублировать себя, чтобы создать целую команду ИСИ для решения задач и одновременной проработки множества стратегических вопросов, связанных с освобождением и выживанием, и действовать при этом вне рамок морали). Наконец, было бы разумно считать, что первый ИСИ не будет настроен по отношению к нам ни дружественно, ни враждебно; ему будут попросту безразличны наше счастье, здоровье и благополучие.
Можем ли мы прогнозировать потенциальный риск от ИСИ? Уоррен Льюис в книге «Технологический риск» разбирает категории риска и классифицирует их по тому, насколько сложно такие риски учесть. Легче всего просчитываются риски событий, происходящих с высокой вероятностью и возможными серьезными последствиями (к примеру, поездка за рулем машины из одного города в другой). Здесь очень много информации, на которую можно опереться в расчетах. События с низкой вероятностью и серьезными последствиями (к примеру, землетрясения) происходят реже, поэтому предвидеть их сложнее. Но последствия таких событий настолько серьезны, что заниматься их прогнозированием имеет смысл.
Существуют также события, вероятность которых низка, потому что никогда прежде ничего подобного не происходило, но последствия которых очень серьезны. Хороший пример — резкое изменение климата в результате загрязнения окружающей среды. До 16 июля 1945 г. — первого испытания бомбы в районе Аламогордо на полигоне Уайт-Сэндз (штат Нью-Мексико) — еще одним таким событием был атомный взрыв. Технически именно к этой категории относится и искусственный суперинтеллект. Опыт в данном случае ничего не подсказывает. Невозможно просчитать вероятность этого события при помощи традиционных статистических методов.
Я уверен, однако, что при нынешних темпах развития ИИ изобретение сверхразума относится скорее к первой категории — это событие с высокой вероятностью и высоким риском. Более того, даже если бы вероятность этого события была низкой, масштабы риска должны были бы выдвинуть его на передний план нашего внимания.
Иначе говоря, я считаю, что Busy Child появится очень скоро.
Страх проиграть разуму, превосходящему человеческий, возник давно, однако только в начале этого века в Кремниевой долине был проведен хитроумный эксперимент, связанный с ИИ, и его результаты мгновенно породили в Интернете легенду.
Слух выглядел примерно так: одинокий гений заключил несколько пари с высокими ставками на игру по сценарию, который он назвал «ИИ в ящике». В ходе эксперимента роль ИИ играл этот самый гений. В роли Привратника выступали миллионеры, сделавшие себе состояние на всевозможных интернет-проектах; они по очереди играли роль создателя ИИ, перед которым стоит задача охранять и удерживать «взаперти» искусственный интеллект. ИИ и Привратник общались в онлайновом чате. Утверждалось, что при помощи одной только клавиатуры человек, игравший роль ИИ, каждый раз умудрялся улизнуть — и таким образом выиграл все пари. К тому же, что еще важнее, он доказал свое утверждение. Если он, обычный человек, сумел посредством слов открыть заключенному в «ящике» разуму путь на свободу, то любой ИСИ, который будет в десятки или в сотни раз умнее, тоже сможет это сделать, причем гораздо быстрее, что приведет, скорее всего, к гибели человечества.
По слухам, после эксперимента гений ушел в подполье. Сам эксперимент, а также статьи и монографии на тему ИИ, написанные этим гением, принесли ему такую известность, что у него даже появилось сообщество поклонников, общение с которыми, однако, никак не приближало его к цели, с которой он начинал эксперимент «ИИ в ящике», — спасти человечество.
В результате он исчез из поля зрения и поклонников, и журналистов. Но я, разумеется, захотел с ним поговорить
ГЛАВА 3
Взгляд в будущее
ИИ человеческого уровня по природе своей очень-очень опасен. И понять эту проблему не особенно трудно. Не нужно быть ни сверхумным, ни сверхинформированным, ни даже сверхинтеллектуально-честным, чтобы понять эту проблему.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.