После заката - [9]

Шрифт
Интервал


Вот только в город никто идти не хотел.

— Да что она хочет этим сказать? Как это — умерли? Зачем она говорит такие ужасные вещи? — спросила Рут Лэндер, и по-настоящему Дэвида убил (если можно так выразиться) не упрек в ее голосе, а выражение, мелькнувшее в глазах, прежде чем она уткнулась лицом в вельветовую куртку Генри.

Она тоже все знала.

— Рут, — начал он, — я вовсе не хочу вас расстраивать…

— Тогда прекрати! — раздался приглушенный вскрик.

Все, кроме Хелен Палмер, смотрели на него с враждебностью и злобой. Хелен беспрестанно кивала и о чем-то бубнила то своему мужу, то женщине, которую могли бы звать Салли. Люди небольшими кучками столпились в свете флуоресцентных ламп… но стоило Дэвиду моргнуть, как лампы исчезли. Теперь от пассажиров остались одни силуэты, смутно проступавшие в рассеянном лунном свете, сочащемся сквозь бреши в заколоченных окнах. Лэндеры сидели не на скамейке, а прямо на пыльном полу, возле россыпи пузырьков от крэка. Да, похоже, крэк добрался и до края Джона Форда… На одной из стен виднелся выцветший круг. Тут Дэвид опять моргнул, и флуоресцентные лампы вернулись на свои места. Как и большие круглые часы…

— Тебе лучше уйти, Дэвид, — проронил Генри Лэндер.

— Ну послушайте хотя бы минутку, Генри, — вмешалась Уилла.

Генри перевел взгляд на нее, не скрывая неприязни. От его прежней симпатии к Уилле Стюарт не осталось и следа.

— И слушать не желаю, — выговорил он. — Вы расстраиваете мою жену.

— Во-во, — встрял в разговор толстый молодой парень в бейсболке «Сиэтл маринерс». Кажется, его зовут О'Кейси, подумал Дэвид. Ну или еще какая-то ирландская фамилия с апострофом. — Лучше умолкни, детка!

Уилла склонилась над Генри, и тот чуть отодвинулся, словно у нее плохо пахло изо рта.

— Я позволила Дэвиду притащить меня сюда только потому, что это здание хотят снести! Слыхали о строительной груше, Генри? Вы неглупый человек, должны понимать, что это такое.

— Пусть она прекратит! — сдавленно вскрикнула Рут.

Уилла подалась еще ближе к Генри, глаза на ее узком миловидном лице так и сверкали.

— И когда все закончится, когда самосвалы развезут прочь груду дерьма, которая когда-то была железнодорожной станцией — этой самой! — что тогда будет с вами?

— Оставь нас в покое, прошу тебя, — произнес Генри.

— Генри… как сказала архиепископу девица из кордебалета, отрицаловка — это не река в Египте.[7]

Урсула Дэвис, которая невзлюбила Уиллу с первого взгляда, отделилась от остальных.

— Пошла на хер, сучка! От тебя одни проблемы.

Уилла резко обернулась.

— Неужели никто из вас не понял? Вы умерли… мы все умерли, и чем дольше вы остаетесь на одном месте, тем труднее потом будет уйти куда-то еще!

— Она права, — сказал Дэвид.

— Ну-ну, а если бы она ляпнула, что луна сделана из сыра, ты бы и сорт назвал, — хмыкнула Урсула. Это была высокая, устрашающе красивая женщина лет сорока. — Прости за мой французский, но ты у нее так засел под каблуком, что даже не смешно.

Дадли опять разразился ослиным ревом, миссис Райнхарт захлюпала носом.

— Вы расстраиваете пассажиров, — подал голос Рэттнер, коротышка-проводник с вечно виноватым лицом.

Обычно он был тихоней. Дэвид моргнул; перед глазами снова мелькнул образ залитой лунным светом станции, и стало видно, что у Рэттнера отсутствует половина черепа. Оставшаяся часть лица обгорела до черноты.

— Да, скоро это здание пойдет под снос, и вам некуда будет деваться! — закричала Уилла. — Никуда… мать вашу! — Она размазала кулаками злые слезы. — Ну что мешает вам пойти с нами в город? Мы покажем вам дорогу. Там хотя бы есть люди… и свет… и музыка.

— Мам, хочу музыку, — заныла малышка Пэмми.

— Ш-ш! — уняла ее мать.

— Если бы мы умерли, мы бы об этом знали, — заметил Биггерс.

— А он дело говорит, сынок, — поддержал его Дадли, подмигнув Дэвиду. — Ну так что с нами стряслось-то? Как мы вообще умерли?

— Я… не знаю, — ответил Дэвид и перевел взгляд на Уиллу.

Та лишь пожала плечами.

— Ну видите? — продолжил Рэттнер. — Поезд сошел с рельсов. Такое случается… э-э-э, я хотел сказать «постоянно», но на самом деле все не так, даже в этом районе, хотя железнодорожную систему тут нужно серьезно реконструировать, потому что время от времени на некоторых узлах…

— Мы па-а-авали, — раздался голосок Пэмми. Приглядевшись к ней, Дэвид на мгновение увидел обгорелый безволосый трупик в истлевших лохмотьях. — Быдым, быдым, быдым. А потом…

Она издала рокочущий горловой звук и развела чумазые ладошки, что на детском языке жестов могло означать только взрыв. Пэмми хотела сказать что-то еще, но мать вдруг ударила ее наотмашь по лицу, да так, что показались зубы, и изо рта потекла струйка слюны. Пару мгновений Пэмми оторопело таращилась на нее, потом завыла на одной пронзительной ноте, перекрыв все свои прежние достижения в невыносимости.

— Что я тебе говорила насчет вранья, Памела?! — завопила Джорджия Эндрисон, вцепившись девочке в плечо — да так крепко, что пальцы вдавились в плоть.

— Она не врет! — крикнула Уилла. — Поезд сошел с рельсов и рухнул в овраг! Теперь я вспомнила и вы тоже! Ведь правда? Правда? Да у вас на лице все написано! На вашем поганом лице!


Еще от автора Стивен Кинг
Кэрри

Маленький провинциальный городок в Новой Англии в одночасье становится «мертвым городом». На улицах лежат трупы, над домами бушует смертоносное пламя. И весь этот кошмар огненного Апокалипсиса — дело рук одного человека, девушки Кэрри, жалкой, запуганной дочери чудаковатой вдовы. Долгие годы дремал в Кэрри талант телекинеза, чтобы однажды проснуться.И тогда в городок пришла смерть…


Жребий Салема

Все началось с того, что в провинциальном американском городке стали пропадать люди – поодиночке и целыми семьями. Их не могли найти ни родственники, ни даже полиция. А когда надежда, казалось, исчезла навсегда, пропавшие вернулись, и городок содрогнулся от ужаса…Впервые без сокращений!


Страна радости

Студент Девин Джонс, решивший подработать в парке развлечений «Страна радости», внезапно словно попадает в своеобразный параллельный мир.Здесь живут по своим правилам, говорят на особом языке и очень не любят, когда кто-то задает «лишние» вопросы. Особенно – если они касаются убийства молодой девушки Линды Грей, тело которой было обнаружено в парке, в павильоне «Дом ужасов».Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Девин понимает: за ярким фасадом парка развлечений скрываются опасные тайны, а если разворошить прошлое обитателей «страны радости», то его собственная жизнь может непостижимым образом измениться раз и навсегда…


Лангольеры

Реальность и ирреальность сплетаются воедино, и в результате человек погружается в омут такого кошмара, какой не мог даже вообразить! Одиннадцать пассажиров авиалайнера очнулись — и оказалось, что, кроме них, в самолете нет никого, даже пилота, что они — в эпицентре ужаса, в застывшем параллельном мире, где нет ни звука, ни запаха, ни вкуса, ни времени. Зато здесь обитают чудовищные твари, убийцы всего живого, — лангольеры…


Мобильник

Мобильник…Он есть у каждого — у мужчин и женщин, у стариков и детей.Но — что, если однажды чья-то злая воля превратит мобильники в источники смерти и ужаса?!Если десятки тысяч ни в чем не повинных людей в одночасье падут жертвой «новой чумы», передающейся через сотовые телефоны?!Немногие уцелевшие вступают в битву с кошмаром.Но чтобы победить зло, с ним надо встретиться лицом к лицу!


Рекомендуем почитать
Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».


23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!


Не говори, что у нас ничего нет

Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Жить будем потом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.