После смерти - [2]

- Ты чего, замёрз, что ли? – хохотнул бес, и из пасти его вырывалось адское пламя, гревшее его изнутри. – Всего-то минус 80... А слыхал про «карету смерти»? Мужиков в ней живьём морозили. Вот здесь, на Колыме... Твоё изобретение? Так у нас тебе за неё патент дадут!

- Нет! – сипел замороженный Иосиф. – Не слышал...

- Верю, – дьявол грохотал подобно грому. – Без тебя придумали. Главное, вдохновить!

Уже светало... Перед ними лежала Камчатка, на белоснежной поверхности которой кое-где курились дымки вулканов.

- Приготовиться к спуску! – рявкнул бес, и они, пересекая Камчатку, стали снижаться, устремляясь к югу, к самому центру океана.

Резко потеплело, и Иосиф стал оттаивать, испытывая при этом ещё большие мучения, поскольку все члены и внутренности его оживали и начинали чувствовать боль. Скорость их полёта в тёплых слоях атмосферы снизилась.

- Видишь, Йося, уже и тепло, – насмешливо вещал бес. – Муки холода закончились... Хотя, хе-хе, главные муки впереди! Но интересно ли тебе знать, куда мы направляемся?

- Куда? – сипел оттаивавший Сталин. С глаз его уже стаяли куски льда, и ему удалось, наконец, их зажмурить.

- В самую глубокую яму Земли! В Марианскую впадину. Слышал о такой? Именно там, на глубине 11-ти километров, находится дверь...

- Какая дверь? – ужаснулся Иосиф. – И как я туда опущусь??

- Опустишься... Помучиться придётся, конечно. Муки утопления - это не какое-то замерзание.

Они миновали Японские острова и полетели над удивительно синей океанской гладью.

- Вот она, впадина, – демон указал вниз. – А давление там какое, знаешь?.. Тыща атмосфер! - он дьявольски ухмыльнулся. – Сплющит так, что в собственную трубку влезешь. Она у тебя, кстати, с собой?..

Иосиф машинально похлопал по карману кителя: курительная трубка была с собой. После чего полёт их перешёл в крутое пике.

- Не-ет!! – заорал маленький Сосо, подвешенный на своём брючном ремне. – Туда не наа-аааа!!

Но именно туда, в бездонную океанскую синь, они с ходу и занырнули.

*      *     *

 - ...Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета СССР извещает, что сегодня, в 10 часов 50 минут вечера, после тяжёлой болезни... – медленно и печально вещал голос Левитана изо всех репродукторов страны, - скончался Председатель Совета министров СССР, Секретарь ЦК КПСС...

Все уже понимали, кто скончался, и перечисление всех постов и званий немного раздражало, но таков уж был назначенный ритуал скорби.

Женщины обливались слезами и рыдали в голос, мужики мужественно утирали скупую слезу ладонью - по всей стране.

- ...Память о вожде всех народов навсегда сохранится в наших сердцах! – наконец, закончил Левитан.

- Госс-поди! – рыдали простоволосые бабы, утираясь платками. – Да чего же у них-то никто не умирает?? У американцев этих проклятых... А всё у нас только!

В тот же день на всех углах стали продаваться траурные повязки, красные с чёрным. Траурные митинги собирались по всем производствам и учреждениям.

- Да, товарищи!.. Осиротели мы с вами! Что делать-то теперь будем?? – вопрошали ораторы с трибун.

- А, может, ничего, как-нибудь проживём? – негромко предположил один мужик, находясь в узком кругу своих корешей, но его одёрнули:

- Ты что?.. Хочешь нас под монастырь всех, с-сука??

Мужик этот тут же проглотил язык, и вообще исчез из поля зрения, и даже из дому. Жена говорила всем, что он её бросил. Потом, правда, через полгода, опять объявился, как ни в чём не бывало. Это когда уже Берию арестовали...

Тогда народ осмелел, и даже частушки стал петь:

- Лаврентий Палыч Берия

Не оправдал доверия.

Осталися от Берия

Лишь только пух да перия!..

Мно-ого потом разговоров было, а позже и воспоминаний писалось, как его арестовывали, прямо на заседании политбюро, как он слушал обвинительные речи, как хотел выйти, чтобы позвонить, но ему не дали, как он неосознанно писал на листке слово «тревога»... И даже писали, что судил его суд «особого присутствия», приговоры которого якобы исполняются в течение 15 минут после вынесения! И как его в камере один боевой генерал лично захотел расстрелять из своего боевого парабеллума, и расстрелял! Много чего было интересного...

И только потом, в следующем уже веке стало известно, что никто его не арестовывал. Что все эти рассказы были враньём, от первого до последнего слова. 

*     *     *

...Задерживая дыхание, Иосиф отчаянно грёб руками, пытаясь всплыть на поверхность, но его влекло в глубину, как будто к поясу было привязано пушечное ядро.

Иосиф с ужасом посмотрел сначала вверх, где светлая голубизна воды была пронизана солнцем, а затем вниз, в тёмную и густую чернильную синь. Туда ему предстояло погружаться до самого дна...

Наконец, нечеловеческое желание сделать вдох заставило его задёргаться, забиться изо всех сил, и он судорожно вдохнул воду, которая хлынула ему в нос. Ни с чем не сравнимые муки утопления охватили его, и он забился, продолжая погружаться в синюю бездну.

...И вот дневной свет остался где-то далеко-далеко вверху. Иосифа окружала чернота бездонной глубины, которая давила. Давление нарастало, и тело его начинало сплющиваться; череп сдавило с такой силой, что он начал трещать; глаза вдавились глубоко, до самого затылка, и смотрели оттуда как бы через трубочки. Но всё ещё они смотрел...