После Путина - [70]

Обеспечить относительную свободу преемника от груза как его собственных личностных особенностей, так и личностных особенностей предшественника можно лишь созданием системы производства преемников. Пусть вас не смущает технократическое звучание этих слов: оно здесь вполне уместно. Речь ведь идёт о том, что преемник нужен системе; значит, он должен в известной степени быть не только полноценным самостоятельным человеком, но и носителем функции, элементом. Для того чтобы заполучить такого преемника, его нужно не искать, а создавать, выращивать, формировать, в общем, производить.

А для этого, само собой, необходима система подготовки кадров государственного масштаба. И не стоит надеяться, что её может заменить практика подбора преемников из числа соратников, сотрудников или просто людей, дорастающих до государственных должностей в рамках неполитических сфер — военной, экономической, научной и т. д. Такая практика даёт слишком случайный и непредсказуемый результат: что, если просто не попадётся подходящий человек? Да и не так много логики в мысли о том, что выдающийся военный или выдающийся губернатор обязательно будет эффективным президентом. Кажущееся сходство лидерства в различных сферах — опасная ловушка, и то, что кагэбэшник Путин стал эффективным президентом, ничуть не свидетельствует о том, что спецслужбы — кузница неизменно полезных государственных кадров. Лукашенко был и учителем, и председателем колхоза — какая именно из его профессий позволяла предположить, что он станет спасением для Белоруссии? Да никакая. Невозможно было этого предположить, если ориентироваться только на профессиональную успешность в неполитических областях.

Я, безусловно, далёк от мысли, что можно создать какую-то «школу» государственных кадров по образцу разнообразных академий высшего государственного менеджмента. Хотя специальная «государственническая» надстройка на полноценном образовании — каким бы оно ни было — не помешает, полагаться только на неё бессмысленно. Поэтому речь идёт не о точечной подготовке на этаких «тренировочных политических базах», а именно о системе, в которой школа кадров будет составлять лишь одно звено. В эту систему должна, безусловно, входить практика на государственных должностях — но только не на чиновных, на которых достаточно щёки надувать и бумаги подписывать, а на государственных, где человеку приходится принимать решения, сопряжённые с высокой ответственностью. Вот в этом смысле, например, для «государственных качеств» того же Шойгу работа в МЧС значит гораздо больше, чем в Минобороны — в последнем лет уж пятнадцать всё определяется Верховным главнокомандующим, а отнюдь не министром. Но главное, эта система не должна зависеть от личностных особенностей правителя. И не должна впадать в ступор, если с правителем что-то происходит. Главные задачи такой системы — дать правителю выбор потенциальных преемников и одновременно гарантировать страну от эффекта «смерти Сталина» в непредвиденных обстоятельствах. Такую систему необходимо создавать как такой же полноправный элемент государственного аппарата, как правительство и силовые органы. Поскольку без неё современное общество обречено регулярно попадать в труднопреодолимые препятствия электоральной демократии.

Глава 14 Победить Путина, или «при Путине такого не было»

И кто бы ни пришёл после Путина, как бы этот кто-то ни был подготовлен, его тоже ждут серьёзные трудности. Помимо банальных сложностей вхождения в должность, налаживания рабочей коммуникации и так далее преемник столкнётся с проблемой, куда более значимой для публичного политика. А именно — с давлением образа предшественника (если угодно, Путин будет «преследовать» преемника как минимум весь первый срок).

О чём идёт речь? Конечно же, о продолжении эффектов, описанных ранее. Только здесь уже приходится рассматривать проигрыш не самому себе, а тем представлениям и впечатлениям, которые сложились у большинства граждан в отношении Владимира Владимировича. Преемнику придётся бороться с 89 % поддержки и популярности. И это очень непростая задача.

Сравнение с предшественником ждёт любого человека, приходящего к власти впервые. Конечно, имеет значение, как именно приходит к власти этот новичок. Если как альтернатива предшественнику, в открытой и явной борьбе с ним, то описываемый эффект необязательно проблематизируется. Потому что достаточно легко сконструировать негативный образ предшественника и продвигать в массовое сознание черты именно этого образа, чтобы сравнение было по умолчанию в пользу действующего правителя. Каким бы ни был предшественник, борьба с ним и электоральная победа в этой борьбе даёт победителю возможность негативировать предшественника в достаточной степени, чтобы не бояться сравнения с ним. Безусловно, если предшественник пользовался поддержкой в сходных масштабах с теми, в которых популярен у российских граждан Владимир Владимирович, негативный образ к нему «цеплять» будет достаточно сложно. Но скажутся взаимоотношения преемника с предшественником: конфликт и победа в нём дают гораздо больше возможностей для последующей дискредитации проигравшего, чем лояльная передача власти.