После первой смерти - [12]

Я вспомнил!

Глава 5

Когда я вышел из кинотеатра, уже стемнело. Сорок вторая улица переливалась огнями с увядающей пышностью рождественской елки на Крещение. Полицейские и голубые парочками сновали по улице, не замечая друг друга. Повернувшись лицом к витринам магазинов, я пошел по направлению к Восьмой авеню, стараясь держать голову как можно ниже. Последние пятьдесят ярдов я преодолел буквально не дыша и выдохнул, только когда завернул за угол.

Мне позарез нужны были деньги. На последние десять центов, истраченные на шоколадку, можно было сделать один звонок. Если дозвониться до Макьюэна, можно занять у него денег. Без денег у меня не было шансов. Ни единого шанса уйти от полиции, ни единого шанса узнать, чья рука сжимала нож, перерезавший горло Робин.

Я ругал себя за поспешность, с которой растратил пять долларов Эдварда Болеслава. Такси, сигареты, еда, метро, фильмы, шоколад. И денег нет.

Понять, почему это произошло, было нетрудно. Пока в кинотеатре мне не удалось восстановить последний недостающий фрагмент памяти, пока на меня не снизошло то внезапное и невероятное откровение, что я невиновен, что я не убивал малышку Робин, сама мысль о том, чтобы предпринять серьезную попытку остаться на свободе, казалась в принципе нереальной. Я не делал ничего специально, чтобы уйти от закона. Я просто не пошел с повинной. Лишний раз оставив себя без средств, я, по сути, приближал момент, когда меня схватят или я сдамся сам.

Теперь, когда последние десять центов были потрачены, у меня появилась причина оставаться в бегах. Стоит им меня арестовать, и все кончено. Полиция получит стопроцентное дело. Ни один из помощников окружного прокурора не проявит достаточной нерасторопности, чтобы упустить такое дело, ни один суд присяжных не окажется настолько слеп, чтобы не признать меня виновным.

Я был абсолютно уверен в том, что невиновен. Но больше ни у кого на земле не было ни малейших оснований в это верить.

* * *

Очень высокий мужчина с аккуратно причесанными длинными волосами, в итальянском шелковом костюме и остроносых черных ботинках вышел из меблированных комнат по Восьмой авеню. От Сорок первой улицы его отделяло двадцать шагов.

Он повернул в мою сторону, и я вынырнул из тени ему навстречу. Я надеялся, что он еще не успел посмотреть последние известия по телевизору.

— Извините, пожалуйста, — начал я, — мне неловко вас беспокоить, но только что на Таймс-сквер у меня вытащили бумажник. Я сначала не заметил пропажу, а потом спустился в метро и выяснилось, что денег нет. Не могли бы вы одолжить мне двадцать центов...

Его светло-карие глаза встретились с моими. Он смотрел с сочувствием и разве что чуть иронично.

— Конечно, — ответил он. — Житья нет от этих карманников. Город превратился в настоящие джунгли, верно?

— Верно.

— Жетон вас устроит?

— Конечно устроит. Извините за беспокойство...

— Вы, случайно, не знаете, который час? Я посмотрел на запястье.

— Нет часов, — сказал я. — Наверное, оставил дома.

— Что, и часы тоже забрали?

— Нет, я, скорее всего, оставил...

Он запустил длинные пальцы в волнистую шевелюру.

— Сочувствую вам, — сказал он, вежливо улыбаясь. — Опасный народ эти парни, спору нет. С ними лучше дел не иметь. Настоящие разбойники.

И полицию ведь не позовешь. — Он чуть слышно вздохнул. — И все же без них трудно. Ведь порой они доставляют такую радость, верно?

— Мм...

— Мне на север. Если хотите, можем поехать на такси вместе.

— Я живу в Бруклине.

— Ясно. И разошлись как в море корабли... — Он протянул мне жетон на метро. — Хочется верить, что вы потеряли не слишком много денег?

— Не очень.

— Вам повезло, — усмехнулся он. — В следующий раз, надеюсь, повезет больше, дружище.

* * *

В метро у киоска, где продавали жетоны, выстроилась очередь. Я подождал, пока она рассосется, потом подошел и протянул в окошко жетон.

— Пожалуйста, верните деньги, — сказал я. — Не поеду я в этот Спокан.

Служащий взял жетон и подвинул ко мне два десятицентовика. Я поднялся по лестнице и вышел на улицу. В поисках телефона-автомата я прошел полдюжины кварталов вниз по Восьмой авеню. Потом плюнул и позвонил из табачного магазина.

Трубку взял Дуг.

— Это Алекс, — сказал я. — Должен тебе сказать...

— О господи, — отозвался он. — Куда тебя отвезли? Я пришлю адвоката. Я...

— Я пока на свободе.

— Ты еще не сдался? Опомнись. Несколько часов назад здесь были полицейские, спрашивали о тебе. Сейчас твою фотографию показывают по телевидению. Она будет и в утренних газетах. Боже мой, Алекс, что произошло?

— Абсолютно ничего.

Несколько секунд мы молчали. Потом я сказал:

— Дуг, я не убивал эту девушку.

— Вот как?

— Я был с ней, но ведь это не преступление. Ее убил кто-то другой.

— Кто?

— Не знаю.

— С чего же ты...

— Я видел, как ее убивали. И больше я ничего не помню. Я не могу вспомнить, как выглядит убийца. Помню только руку и в ней нож.

— Ты пил.

— Да.

— Память — чудная штука, Алекс. Конечно, полиция постарается помочь тебе. Пентотал и другие лекарства помогут вернуть память. Заполнить провал.

— Я не могу пойти в полицию.

— Не думаю, что у тебя есть выбор...

— Я не могу туда пойти.

— Почему?

Этот разговор мог свести с ума.