После нас - [3]

Шрифт
Интервал

Войдя в посольство, я осведомился у дежурного, который уже был информирован о моем прилете, на месте ли экселенс. Оказалось, что да. Поднявшись по хорошо знакомой мне лестнице, я оказался в «предбаннике» у помощника посла. На людях обращение к Замиру на «ты» заканчивалось (азы дипломатической этики), и я приготовился ждать аудиенции в кресле для посетителей. Однако Замир Набиевич принял меня сразу. В ходе недолгого, но насыщенного делового разговора посол ознакомил меня с жесткими условиями информационной безопасности дипмиссии, положением в Кабуле и афганских провинциях. Обсудили возможные сложности открытия представительства РИА «Новости», а также задачи, которые в перспективе встанут перед единственным в Исламской Республике российским СМИ. Договорились, что по истечении недели, в течение которой я буду заниматься организационными вопросами, мы встретимся снова и уже предметно обсудим, что и как. На этом встреча закончилась.

Сразу от посла я направился к его помощнику по административно-правовым вопросам и имел с ним довольно продолжительную беседу. Отвечавший за безопасность обитателей посольства человек, в 80-е так же как и я выполнявший в Афганистане «интернациональный долг», поведал мне, что линейная связь с посольством — объект неусыпной прослушки наших западных «партнеров» по борьбе с терроризмом, а поэтому все сотрудники пользуются личными сотовыми телефонами, которые внутри здания посольства выключаются по соображениям безопасности. Что его слова не блеф, а жесткая реальность, я выяснил уже через пару дней, когда старые афганские «кадры» сообщили мне, что на крыше отделения Kabul Bank, располагавшегося прямо напротив посольства, на другой стороне проспекта Дар уль-Аман, англичане установили аппаратуру радиоэлектронного слежения за нашей дипмиссией. Да, условия работы будут нелегкими, подумалось мне, но и в 80-е, когда в городе обычные-то телефоны имелись у единиц, было так же трудно в основном из-за отсутствия связи. Вообще Афганистан — страна «нелегкая», и к этому нужно быть готовым любому, кто вознамерится здесь работать. Она редко терпит идиотов, лентяев, халтурщиков или непрофессионалов. Во многом это зависит от посла. При Кабулове коллектив, в который я вскоре влился, был «заточен» на активную, а порой и сверхурочную работу, которой было невпроворот.

Пресс-атташе познакомила меня с Нуром — афганским работником нашего посольства, который трудился здесь еще в 80-х годах. Нур прекрасно владеет русским языком и неоценим как человек, способный решать разного рода проблемные вопросы в структурах афганской государственной власти. Билеты на самолет, продление рабочей визы или получение ее в посольствах иностранных государств, ремонт, техосмотр автомобиля или его регистрация в ГАИ, да вообще любые рабочие вопросы «висят» именно на нем. При «советской» власти Нур Мохаммад Ариа служил в кандагарском Втором армейском корпусе рядовым, а его брат в то время был директором кандагарской швейной фабрики, изготавливавшей шерстяную одежду. Нур уже был готов к моему приезду и быстро подогнал мне к воротам посольства (за 40 долларов в сутки) белую «Тойоту» с водителем, который был ему родственником. И мы сразу пустились в путь. Для начала предстояло узнать — где в Кабуле можно жить и работать, не опасаясь, что тебя украдут или нападут на резиденцию. Таких мест, по предварительным прикидкам, было два — отель «Интерконтиненталь», где работали наши бывшие соотечественники и соотечественницы из стран СНГ, и гостиница рядом с улицей Вазир Акбар Хан, которая принадлежала брату экс-президента страны Бурхануддина Раббани и охранялась его же боевиками. В «Интере» мне понравилось, так как там был доступ к Интернету, причем всего за 1 доллар в час. Войдя в располагавшееся на первом этаже гостиничное интернет-кафе, я быстро, чтобы никто ничего не заподозрил, отключил афганский комп и присоединил к нужному порту свой ноутбук. Все работало, хотя и медленно, и я отослал свое первое сообщение в Москву, проверив пароли сервера, куда предстояло сбрасывать информацию. Все было хорошо, но цена гостиничного номера зашкаливала. Агентство вряд ли бы согласилось его оплачивать на постоянной основе.

В «отеле», принадлежавшем нашим бывшим врагам — боевикам «Джамиате ислами», было попроще, но так же красиво и уютно. Гостиничный номер больше напоминал шале с видом на гору, которая мне сразу не понравилась. Решили заехать в уже разросшийся «новый» советский микрорайон, где я когда-то жил в 1979–1980 годах вместе со своими коллегами — военными переводчиками. Вот он, 115-й блок, первый справа подъезд, первый этаж. Но старой двери с трещиной уже нет — на ее месте новая железная дверь. Постояв у нее и так и не решившись нажать звонок, я вышел на улицу к протекающему здесь старому арыку, попросил водителя меня сфотографировать. Когда тот щелкал фотоаппаратом, к нам подошла женщина-афганка моих лет, одетая в черную бурку, но с открытым лицом.

— Я так и знала, что вы, шурави, сюда вернетесь. Я еще тогда говорила людям, что лучше вас здесь никого уже не будет, но люди понимают все только в сравнении.


Еще от автора Андрей Борисович Грешнов
Дух, брат мой

Русский корреспондент едет вместе с афганскими бандитами по густой зеленке. Один — среди духов. Завалы, обломки, воронки, поросшие травой и кустарником. Вот крайняя сторожевая застава. БТР тормозит, стоит, пока пыль не осядет. Последняя фотография на память. Но… журналист не верит своим глазам. Духи поднимают на шесте красный флаг. «Это в честь ваших солдат», — говорит один из них…


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.