После коммунизма. Книга, не предназначенная для печати - [60]

Дело, таким образом, не столько в самих нормативах и их количестве, сколько в их качестве, а еще точнее — в нашей способности с помощью нормативизации в возрастающей степени брать под контроль отчужденные экономические силы.

Коммунистическое уничтожение производственных отношений является диалектическим уничтожением, снятием. Уничтожая отчужденную форму общественных производительных сил, мы должны сохранить, восстановить их подлинное содержание — как сил природы, служащих человеку. А следовательно, прежде чем посылать в эту мишень наши нормативные стрелы, необходимо познать ее многослойную структуру и имманентные законы самодвижения.

Замена естественного организма отчужденной экономики сознательно проектируемым, искусственным хозяйственным механизмом — сложный и длительный процесс, подобный постепенному вживлению в биологический организм все новых искусственных органов и систем, вплоть до превращения его в робота. Эту операцию, увы, нельзя делать «под наркозом»: принципиально важно, чтобы в каждый момент полученный симбиоз уже действующих подсистем хозяйственного механизма с неснятыми еще слоями и фрагментами экономических отношений работал, обеспечивая бесперебойное расширенное воспроизводство. Для успеха такой операции абсолютно необходимо глубокое, детальное знание анатомии и физиологии экономического организма и виртуозное владение хирургической техникой. Бытующие сегодня представления о производственных отношениях, сводящие их только к экономическим (живет и процветает «экономический материализм» г-на Михайловского, который Ленин высмеял 90 лет назад!), а эти последние, в свою очередь — к отношениям обмена, столь же пригодны для создания социалистического хозяйственного механизма, как средневековая «теория шишковидной железы» — для нейрохирургии.

Но одной только теории как основы для вытеснения экономических отношений системой нормативов совершенно недостаточно. Сегодня «Законодательство о капитальном строительстве» — сборник извлечений из наиболее важных документов и нормативных актов, набранных петитом, — занимает десять увесистых томов. Уже один объем этого законодательства делает его труднообозримым и неконтролируемым. А если добавить, что полный объем регламентации, включая документы функциональных органов, министерств и их подразделений, во много раз больше, что эта регламентация содержит массу противоречий, при этом оставляя ряд важных отношений неурегулированными — станет ясным, что реальное строительство пока ведется не столько в соответствии с этим законодательством, сколько вопреки ему.

Означает ли это, что обузу подобной регламентации нужно отринуть во имя хозяйственной самостоятельности? Ответ зависит от того, какая именно самостоятельность имеется в виду. Если организационная (свобода действий по совершенствованию производства в рамках организации, производственной единицы) — то на протяжении первой фазы коммунизма для нее как раз и создаются необходимые внешние условия. Если же имеется в виду экономическая самостоятельность, пресловутая «социалистическая предприимчивость» — стоит вспомнить известное разъяснение относительно понятия «второй свежести», сделанное Воландом буфетчику из театра варьете. «Предприимчивость», как и «экономика», всегда имеет одну и ту же сущность — и в капиталистической форме, и в оболочке «социализма в известном смысле». «Социалистическая» предприимчивость, экономическая самостоятельность есть свобода рассылать «толкачей», меняться в обход Госснаба дефицитными материалами, выбивать фонды из родного министерства в ущерб другим предприятиям, добиваться корректировок проваливаемого по вине смежников плана и переманивать летунов полузаконными доплатами. Как раз «буйство» стоимости, неконтролируемых экономических отношений вне предприятий постоянно ставит их нормальную деятельность под угрозу и вынуждает руководителей направлять всю свою энергию вовне, на отражение этой угрозы, проявлять деловые качества в подобных уродливых формах, вместо того, чтобы найти им адекватное применение в стенах родного предприятия.

Не существует никакого иного пути уничтожения экономических отношений помимо их снятия соответствующими нормативами, фиксируемыми в регламентирующей документации. Речь поэтому должна идти не о том, нужна ли регламентация, а о том, какими качествами она должна обладать как целое. Покуда нормативы издаются не претерпевшим со времен Хаммурапи никаких перемен «аппаратом» и просто присовокупляются к тоннам, кубометрам и гектарам изданных ранее бумаг — все это будет сизифов труд, независимо от степени научности каждого норматива и благородства помыслов его создателя.

Наивно полагать, что упоминавшиеся 300 000 тонн регламентирующей документации по проекту «Аполлон» — будь этих тонн даже в тысячу раз меньше — можно изготовить и использовать таким ветхозаветным способом, вручную. Весь громадный массив нормативов должен автоматически порождаться из исходной концепции хозяйственного механизма мощной человеко-машинной системой, подобно тому, как сложнейший многоклеточный организм вырастает из генетической информации, заключенной в ядре одной-единственной клетки. Изменение, вносимое в любой норматив, должно влечь за собой немедленное автоматическое внесение соответствующих изменений по всему огромному массиву нормативной документации.