После коммунизма. Книга, не предназначенная для печати - [44]

Коллизия свободы и равенства проходит через всю человеческую историю. Но если в границах царства необходимости это противоречие выступает как антагонизм, разрывающий внутренний мир человека, делающий невозможным жизнь в соответствии с идеалом, - в эпохе гуманизма оно становится источником развития каждой личности и общества в целом, постоянно нарушаемым и вновь восстанавливаемым на более высоком уровне тождеством равенства и свободы возвышающих друг друга в своей деятельности свободных и равных индивидов.

Да, жить в соответствии с идеалом Сократа по прошествии двух с половиной тысяч лет по-прежнему невозможно. Дело уничтожения частной собственности, начатое Марксом, нам еще только предстоит.

Поэтому коммунистическим идеалом, жизненным идеалом Маркса является борьба за претворение в жизнь идеала гуманизма, т.е. революционное переустройство общества, уничтожение отчуждения, в результате которого только и станет возможным воплощение сократовского идеала в жизнь.

27.09 - 09.10.1984 г.

 Москва

Часть 5 Основное противоречие эпохи В трех беседах и трех приложениях

Из записи бесед с Б.В., директором одного из американских консервативных "мозговых трестов" 10, 13 и 15 декабря 1985 г.

В центре дискуссий находился сформулированный т. Горбачевым в Женеве тезис о необходимости качественно нового подхода в международных делах, основанного на концепции глобальной взаимозависимости. С советской стороны говорилось о том, что необходимо, на основе взаимно согласованного и совместно поддерживаемого военно-стратегического паритета, разделить сферу идеологического противоборства, где наша позиция была, есть и будет бескомпромиссной, и сферы экономических, политических, социальных и иных отношений, где объективно существующая взаимозависимость может и должна реализовываться в неантагонистических формах - от мирного соревнования и вплоть до сотрудничества. Главный контраргумент американской стороны состоял в том, что сферы этих отношений невозможно отделить от идеологической сферы, поскольку в самом фундаменте коммунистической идеологии находится тезис о неизбежной гибели капитализма и о том, что социализм будет его могильщиком, - тезис, в корне подрывающий, по мнению американской стороны, саму возможность мирного сосуществования, не говоря о сотрудничестве. Именно это мнение американской стороны послужило отправным пунктом для бесед с Б.В.

Б.В. признал, что со стороны администрации Рейгана, особенно в первый период его пребывания в Белом доме, было допущено немало резких антисоветских выпадов, включая слова президента об "империи зла" и "пепелище истории". Однако он утверждал, что все это было лишь данью пропагандистской риторике, определяемой политической конъюнктурой того периода. Существенным, по мнению Б.В., является то, что ни в одном идеологическом и идейно-теоретическом документе республиканской и демократической партий США не было и нет тезиса о том, что крушение коммунистической системы является объективным законом общественного развития, и что миссия капитализма - осуществить эту неизбежность. Именно наличие подобного тезиса в сердцевине коммунистической идеологии, в наших программных документах, делает, по мнению Б.В., ситуацию "несимметричной" и нестабильной: можно договориться со своим соперником, даже с врагом, но нельзя в принципе договориться со своим могильщиком, с человеком, который абсолютно уверен в неизбежности твоей смерти.

Б. В-у был предложен следующий подход к обсуждению его мнения: давайте представим, что в основе нашей политики оказался иной тезис, - о том, что современное западное общество в его нынешнем качестве существует вполне закономерно, имеет потенциал развития и будет сосуществовать с социалистической системой на протяжении всего исторически обозримого периода, - и постараемся уяснить, какие последствия это могло бы иметь в военно-стратегической, экономической и иных сферах отношений.

Б.В. ответил, что плохо представляет себе, как это могло бы осуществиться в настоящий момент. С одной стороны, во время его недавней поездки в КНР официальные лица говорили ему, что "больше не надеются найти у Маркса ответы на свои сегодняшние вопросы". В этом Б.В. усматривает первые признаки отхода социалистических стран от догматизма в вопросах теории. Но положение о неизбежности гибели капитализма сложно подвергнуть пересмотру, поскольку оно является одним из краеугольных в доктрине марксизма.

Ему было разъяснено, что никто и не собирается ставить под сомнение эту непреложную истину. Речь идет не о пересмотре учения Маркса, а напротив, - о его подлинном освоении. Ю.В.Андропов писал, что каждый раз, когда говорят, что новые общественные явления "не вписываются" в концепцию марксизма-ленинизма, дело оказывается совсем в другом: в неспособности иных теоретиков, называющих себя марксистами, подняться до истинных масштабов теоретического мышления Маркса, Энгельса, Ленина, в неумении применить в процессе конкретного изучения конкретных вопросов громадную интеллектуальную мощь их учения.

Среди различных точек зрения наших ученых-обществоведов пробивает себе дорогу такая, в соответствии с которой со времен великого экономического кризиса 1929-33 гг. капитализм, строго говоря, уже не существует, и предсказание Маркса-Ленина давно осуществилось. Современное же западное общество представляет собой иное, качественно новое образование. Это как бы "тень" возникающего первым социализма, которая закономерно образуется, когда правящий класс развитых капиталистических стран перед лицом осознанной им реальной силы коммунистического движения, уже победившего в одной или нескольких странах, и в условиях небывалого обострения экономического кризиса, знаменующего полное исчерпание экономических возможностей капитала, идет во имя сохранения своей власти на кардинальные сдвиги, меняющие де-факто формационную природу общества. При этом он использует методы и средства планового руководства, частично опирается на научные экономические модели, идет на глубокое вмешательство в производственные отношения. В результате такого вмешательства правящая элита, сохраняя свою власть, объективно выходит за рамки класса капиталистов, становится над ним. В более явной форме это осуществил фашизм в Германии, в более скрытой - правящий класс США при администрации Рузвельта.