После дождя будет солнце - [52]

Глава 21. По долгу чести

Мир любви обрести без терзаний нельзя,

Путь любви отвести по желанью нельзя.

И пока от страданья не станешь согбенным,

Суть его донести до сознанья – нельзя!

Омар Хайям «Рубаи»

– Саш, привет, – Артем вошел в палату Скворцова. – Как ты?

– Александру Сергеевичу значительно лучше, – отрапортовала медсестра, ставившая больному капельницу.

Сам Скворцов промолчал. Когда сестра вышла, Артем подсел ближе к другу:

– Сань, Ума договорилась с американским профессором, тебя будут оперировать в клинике недалеко от Нью-Йорка. Стопроцентные гарантии, я выслал ей всю документацию, все, что здешние врачи сочли нужным показать американским коллегам, так что через недельку-другую поедем, то есть полетим. Сейчас надо срочно оформить визы и заказать билеты, чтобы тебя перевезти туда в сопровождении врачей.

– Кроме слова «поедем», я все понял, – выслушав монолог Артема, сказал Скворцов. – Мы поедем большой делегацией?

– Нет, зачем много народу? Я думаю, что одного-двух врачей будет достаточно. Тринадцатичасовой перелет через Атлантику, организуем дежурство в две смены. Но я еще здесь посоветуюсь, может быть, еще нужна будет медсестра. Или две. А там нас встретят и сразу отвезут тебя в клинику.

– Знаешь, я пока туго соображаю, но у меня складывается впечатление, что ты поедешь со мной. Скажи, что я неправ.

– Прав. Да, я поеду. Это логично. Я ведь, как ты знаешь, сейчас не работаю, у меня масса свободного времени, да и Умку хочется увидеть.

– И ей хочешь жизнь испортить? – иронично заметил Скворцов и очень серьезно добавил: – Почему бы тебе хотя бы ее не оставить в покое?

– Саш, ты меня не понял. Я не хочу вмешиваться в ее жизнь. Я только хочу ее увидеть, поболтать с ней. Мы много лет жили вместе, она мне не чужой человек. Когда с тобой все это случилось, я подумал, что это большая удача, что в Америке у нас есть свой человек. Я сразу позвонил Уме, и она все быстро устроила, в смысле твое лечение в Америке. Она за тебя очень переживает.

– Темыч, спасибо тебе, что поднял всех на ноги, и Умке отдельное большое спасибо. Она классная девчонка. Всем будет спокойнее, если ты определишься, чего ты хочешь в этой жизни. Я надеюсь, ты сможешь меня правильно понять. Я волнуюсь за Вету с Никитой. Отсюда, с больничной койки, я ничем не могу им помочь, защитить их. Вот лежу я здесь и постоянно думаю, когда я выйду из больницы, что будет со всеми нами? Сейчас ты собрался в Америку, чтобы встретиться с Умой. Зачем? Если у вас с Лизой все серьезно, если и ты, и Лиза хотите быть вместе, то я не стану препятствовать. Единственное, о чем я тебя прошу, это сделать так, чтобы я был уверен, что с моей семьей все в порядке. Не подумай, я вовсе не считаю тебя раздолбаем. Хотя, наверное, после всего, что произошло, можно было бы использовать слова и покрепче. Мы с детства знакомы, и я знаю, если ты чего-то хочешь, то обязательно добиваешься. Пойми, эти два человека, жена и сын, мне очень дороги. Я все готов сделать, жизнь готов отдать, чтобы они были счастливы.

В эту минуту дверь палаты открылась, и вбежал Никита.

– Пап, привет! – он забрался к Скворцову на кровать.

– Никита, пожалуйста, осторожнее, – Лиза вошла в палату вслед за сыном. – Смотри, собьешь капельницу.

– Привет, сынок, – Саша улыбнулся и поцеловал мальчика.

– Здравствуй, Лиза, – сказал Артем.

Никитина кивнула в ответ, подошла к мужу и поцеловала его.

– Саш, ну как ты себя чувствуешь? Что болит? – спросила она.

– Когда что. После того, как вколят обезболивающее или снотворное, то вообще чувствую себя абсолютно здоровым, – он засмеялся.

Артем и Лиза тоже улыбнулись.

– Лиза, мы с Сашей обсуждаем поездку в Нью-Йорк, – сказал Артем.

– Да, спасибо Уме, она договорилась, что операцию сделают тамошние врачи, – продолжил Скворцов.

– Да-да, большое спасибо, – эхом отозвалась Лиза. – Надо ехать как можно скорее. Саш, я решила, что пока нас не будет Никита останется у твоей мамы. Правда, Никита? Поживешь пару неделек у бабушки Нины?

– Нет, я поеду с тобой и с папой в Америку, я не хочу оставаться один, – закапризничал ребенок.

– Ты не один, а с бабушкой останешься. Папа будет в больнице, а когда он поправится, мы вместе поедем куда-нибудь отдыхать. Обязательно, – добавила Лиза.

– Обещаешь? – мальчик недоверчиво посмотрел на мать.

– Обещаю, – утвердительно кивнула Лиза.

– Пап, а ты обещаешь? – Никита заглядывал ему в глаза, но Скворцову казалось, что он смотрит прямо ему в душу. Господи! Как он мог что-то обещать сыну! Он не знает, что с ним будет завтра! Выдержит ли он далекий перелет, перенесет ли еще одну серьезную операцию, сможет ли самостоятельно есть, пить, передвигаться, разговаривать, катать Никитку на плечах. Или воспитанием этого славного отпрыска итальянского ученого будет заниматься его друг, Артем Береснев? Александр посмотрел на жену. Пока еще Елизавета была его женой.

Он много думал о ней, благо больница дает достаточно возможностей побыть наедине со своими мыслями. Скворцов использовал эту возможность, чтобы обдумать, как жить дальше. Почему это случилось с ним и Лизой? Почему она увлеклась этим молодым, ищущим свое место в жизни человеком? Почему она предпочла деньгам, положению, житейскому опыту и стабильности постоянные подколы, смех, непрекращающиеся пародии и пантомимы? Вероятно, Лиза и Артем были из одного теста: всем окружающим они казались очень серьезными, спокойными и уравновешенными, и только очень близкие люди знали, что и их терпению может прийти конец. Александр наблюдал, как однажды Лиза долго терпела конфликт в своей фирме, ждала, что все изменится, давала сотруднику шанс за шансом самостоятельно исправить положение, подсчитывала убытки, стараясь восполнить все потери собственным трудом. Она доказывала мужу, что нельзя бить лежачего, надо дать ему возможность сначала подняться. Скворцов придерживался иного мнения, он очень жалел жену, которая работала за себя и за того парня, и настойчиво рекомендовал ей скорее избавиться от ненужного балласта. Лиза выжидала, полагая, что сотрудник осознает ошибку и исправит свои ошибки сам. Но все было напрасно. Ее благородство обернулось ей во вред. Дольше продолжать строить хорошую мину при плохой игре было выше ее сил. И вот однажды она сообщила сотруднику, выпившему у нее столько крови, что передумала и закрывает направление, которое было весьма прибыльным. Она сказала, что прекращает деятельность компании в данной сфере и, соответственно, больше не нуждается в услугах данной штатной единицы. Саша знал, что такое решение было для Елизаветы нелегким.