После долгой разлуки - [14]

— Да, — сказал Стефано, и Аллегра услышала облегчение в его голосе. — Именно так он и сделал. Никто не мог достучаться до него, даже его мать. Он не плачет, не возмущается, не страдает… Он, кажется, ничего не чувствует.

Аллегра кивнула.

— И вы обращались к психотерапевтам?

— Он прошел обследование, — тяжело вздохнув, произнес Стефано. — Бьянка отвела его к врачу, занимающемуся… психологией горя — так, кажется, это называется. Тот сказал, что некоторое отстранение от жизни — это нормальный процесс переживания горя. — Стефано склонил голову, и Аллегра почувствовала, как сердце ее дрогнуло от сострадания. Это часть ее работы, но ей всегда было больно. Всегда.

— А потом, — продолжил Стефано, — когда мальчик стал терять речь, психотерапевт направил его на комплексную диагностику, и врачи обнаружили у Лючио аутизм.

— Расскажи, как он вел себя? — попросила Аллегра.

— Он перестал не только говорить, но и смотреть в глаза. Играет в какие-то странные игры, с повторяющимися монотонными действиями. Перестал обниматься, избегает всяких физических прикосновений. — Стефано перечислял эти симптомы ровным голосом, и Аллегра представила, что он чувствовал, когда выслушивал приговор докторов.

Подошел официант и поставил перед ними легкую закуску. Некоторое время они ели молча, радуясь краткой передышке. Когда тарелки были убраны, Стефано продолжал:

— Диагноз «аутизм» поставили ему несколько месяцев назад, но Бьянка отказывалась верить этому. Она считала, что причиной такого поведения Лючио — горе, а не психическое расстройство. И так же считал я.

Аллегра глотнула воды.

— Тебе, наверное, говорили, что первые симптомы аутизма появляются именно в этом возрасте, — мягко напомнила она.

— Да, конечно, но ведь эти симптомы появились сразу после смерти его отца. Слишком явное совпадение.

— Оно ни о чем не говорит, — твердо и спокойно сказала Аллегра. — Профессионалы редко ошибаются, Стефано. Они не могут повесить ярлык на ребенка без веских на то оснований. Сначала психотерапевты проводят тщательное обследование, собирают данные…

— Но ведь ты имела дело с ребенком, которому поставили ошибочный диагноз, — холодно произнес Стефано.

— Да. Однако такой случай бывает один на сотни, тысячи случаев. — Она покачала головой. — Я не волшебница, Стефано. Если ты хочешь нанять меня, чтобы я доказала, что Лючио не аутист, то я не могу дать тебе никаких гарантий.

— Мне не нужны гарантии, — ответил Стефано. — Если ты, поработав с Лючио, придешь к тому же выводу, что и другие специалисты, тогда нам с Бьянкой не останется ничего, кроме как принять его. Но ведь возможно, что реальная причина этих симптомов — переживание горя?

— Возможно, — допустила она, — но почему ты думаешь, что ему поможет арт-терапия?

— Он всегда любил рисовать, — ответил Стефано с улыбкой, и при этих словах Аллегру охватило какое-то незнакомое теплое чувство.

— Ясно, — сказала она. — Значит, Лючио живет в Абруццо?

— Да, но я не могу вывозить его из дома, потому что он стал бояться незнакомых мест.

— Значит, ты хочешь, чтобы арт-терапевт, а именно я, приехала в Абруццо, — медленно произнесла Аллегра.

— Да, — не моргнув глазом, ответил Стефано. — И пожила там некоторое время.

Он налил им обоим вина и отставил бутылку в сторону. Аллегра сделала глоток, и у нее слегка закружилась голова.

Стефано даже не просил ее приехать в Абруццо. Просто сообщил ей об этом.

Такой же высокомерный и самоуверенный, как всегда, подумала Аллегра.

Она покачала головой.

— А что, если я не смогу приехать в Абруццо, Стефано? — спросила она с вызовом.

Стефано молча пронзил ее долгим взглядом.

— Я не думаю, — сказал он наконец тихим четким голосом, — что ты позволишь прошлому, нашему прошлому, угрожать будущему невинного ребенка.

Лицо Аллегры вспыхнуло от гнева.

— Речь не идет о нашем прошлом, Стефано! Речь идет о настоящем, о моей профессиональной жизни. Я уже не маленькая девочка-невеста, которой ты мог диктовать свои условия. Я квалифицированный психотерапевт, к которому ты обращаешься за услугами.

Слишком знакомая улыбка мелькнула на лице Стефано и тут же исчезла.

— Ты уверена, что речь не идет о прошлом, Аллегра? — тихо спросил он, и в этот момент Аллегра уже не была так уверена.

Официант принес вторые блюда, и Аллегра взглянула на свой сочный стейк без всякого аппетита.

— Давай поедим, — предложил Стефано. — А ты пока подумаешь над другими вопросами. Я буду рад ответить на них.

— Ты собираешься все это время находиться в Абруццо? — коротко поинтересовалась Аллегра. Стефано замер, а она почувствовала, что приоткрыла ему что-то интимное этим простым вопросом.

— Нет, — ответил он, помолчав. — Я попеременно живу то в Абруццо, то в Риме. Ты в основном будешь иметь дело с матерью Лючио, Бьянкой.

— Понятно. — Она испытала облегчение, но вместе с тем расстроилась.

Они продолжали есть, и вдруг Аллегра обнаружила, что в ней проснулся аппетит и стейк просто великолепный.

Когда с едой было покончено, она почувствовала, что к ней вернулось самообладание.

— Мне нужно посмотреть историю болезни Лючио, — сказала она, когда официант убирал пустые тарелки. — И поговорить с доктором Спери.