Посланники тени - [21]

Саркон сладко потянулся, собирая крохи сил от недолгих мучений людей. Затем демон снова создал портал. Силы его были на исходе. Действовать нужно было быстро. Следующе локальны конфликты на Кавказе, в Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Америке проскочил за какие-то минуты. Солдаты тех войн в тот один момент понесли тяжелые, нелепые потери.

То шальная пуля попадала в тело на сантиметр левее, правее, выше. Было бы иначе, и человек остался бы жив. То осколком гранаты, снаряда, рикошетом, обломками зданий и укрытий изуродует, убьет, добьет, уничтожит случайных людей, кто никогда бы и не подумал взять в руки оружие и воевать за чьи-то интересы.

Воющие страны называли это допустимой потерей среди мирного населения. Демон называл это жатвой, шагая по полям сражений и делая стычки кровавее и бессмысленнее. Злость, ярость и жажда мести селилась в каждой душе, где проходил Саркон. Работа. Ничего лишнего. Просто выполнял предназначение. Как сказал родитель, а ему его родитель, и так из поколения в поколение: "Демон — защитник Земли". Изначальный, созданный задолго до человека. И его функция — оберегать физический мир от тех, кто несет угрозу. И так уж случилось, что последние тысячи лет основная угроза для Земли исходила от человека. Потому чем больше их уничтожалось в стычках с самими собой, тем было лучше. Так Земле легче дышать. Саркон прекрасно знал, что человек давно позабыл свое предназначение к развитию и скатился до уровня выяснения отношений грубой силой.

Его ненависть к ближнему отражалась не только на нем самом, но и на всем окружающем мире. Земля страдала. Земля молила о пощаде. Но тщетно взывала она к разуму человека. Не слышал матери своей глухой сын. Потому демоны изо всех сил продолжали выполнять свою работу. Человек должен был исчезнуть с лица Земли до того, как тело Природы перейдет последний рубеж невозможности возвращения к стабильному состоянию. Но закончить предначертанное многие тысячи лет — истребить род людской — мешали ангелы.

У них на людей были свои планы.

Саркон устало вывалился из портала на побережье необитаемого острова. Сгорбился, глаза слипались. Застыл, слушая вместо свиста пуль рокот прибоя. Вместо криков — пение птиц. Это было так ново и чудесно. А вместо запаха боли и смерти ощутил вкус бриза на губах. Солнце над головой уже жгло не так яростно. Но грело почти как Геенна Огненная. Трехрогий посланник, не совсем понимая себя, лег на песок и раскинул руки. Возможно, он был единственный демоном на всем белом свете, который понял ангела и пошел с ним на примирение. За всю историю Столкновения их случай парной работы — уникальный, насколько он знал. Но разве так сложно понять ангела, который когда-то был человеком?

Оба, как два изгоя, вроде бы и не отвергнуты своими, но уже и не среди них. Оба совершенно разные, с разным взглядом на мир, но чем-то объединены, словно отмечены Творцом, да так, что у обоих "лагерей" по разные стороны баррикад не хватает доводов, чтобы запретить их совместный рабочий союз.

"Только для чего создана группа АиД? Этой Войне все равно не будет конца. Сколько еще ждать, усиленно работая, прежде чем появится хотя бы еще пара таких же вольнодумцев? И поможет ли это как-то человеку? Точнее, успеет ли помочь? Кажется, он никогда не исправится".

Эти вопросы не давали покоя. Демон даже вздохнул. Несмотря на усталость и целую гору странных, ночных заданий, его не покидала мысль, что все же стал изгоем лишь благодаря Люции. Ей — ангелу, извечному врагу, к которой воспылал запретными чувствами. Воспылал и перешел какую-то невидимую черту. Изменился, переплавился, стал другим. Он словно заразился вирусом, от которого не было лечения.

И где бы не был демон, благодаря этой странной болезни, поразившей его, войны, где он прошел, забрав несколько смертей, затихали. А люди-жертвы, те, что уже были отмечены на заклание и должны были погибнуть позднее, выживали.

В последний момент странные ощущения заставляли демона менять смысл задуманного. Искажал суть задания своего лагеря, гасил пожар конфликтов на неопределенное время. Он просто лил воду, подобно ангелу, хотя должен подкидывать дрова. Он перестал быть "поджигателем", и стал "водовозом".

Пока Саркон поступал так лишь тогда, когда Задания допускали интерпретации, но чувствовал, что вскоре готов был пойти против всех наставлений семьи, а то и выступить против своего лагеря. Нет было больше в нем желания разбрасывать искры.

Почему он начал идти против своей сути?

Саркон прикрыл глаза. Первое время этого не заметят. Внешне он так же беспощаден: поощряет смерти и люди продолжают нажимать на курки, но на их обязательных смертях все и заканчивается после его ухода. На пепелищах войны снова вырастают съедобные плоды и плодятся новые люди. Но вскоре начальство разглядит подобные ходы на будущее, и им с Люцией придется не сладко. Как скоро? Поможет ли изменить ситуацию то странное чувство, что разгорается в нем с каждым днем? Изменить и помочь идти против всех обстоятельств.

Демон поднялся. Прежде, чем удалось отдохнуть на песке, ткнули носом в еще одно задание. Появилось странное, никогда ранее не ощущавшееся желание не повиноваться приказу. Демон спешно загнал его глубоко внутрь и принялся за работу.