Посланник. Правдивая история про любовь - [11]

– В этом–то и проблема – самоубийство считают выходом, но оно лишь начинает заново весь процесс, – заметила Нина.

– Согласен. Но, когда ты зашёл настолько далеко, все теряет значение, остаётся лишь желание выйти из этой темноты, хоть ненадолго. Я бы всё отдал за то, чтобы побыть неделю счастливым. Вот в каком я был состоянии!

Нина сочувственно кивнула.

– Похоже, где–то по пути ты передумал, иначе не сидел бы сегодня с нами, – сказал Денни.

Мне показалось забавным, что его верхняя губа подрагивала.

– Вовсе нет. На самом деле, произошло следующее. Примерно в тридцати минутах езды от Калгари стояла заправочная станция. У меня в баке было достаточно бензина, но по какой–то непонятной причине, как только я проехал эту станцию, машина начала чихать и дёргаться, как когда кто–то быстро включает и выключает зажигание. Скорость упала до пяти миль в час. Датчик топлива показывал, что горючего достаточно, да и машина была новой! Я решил вернуться на заправочную станцию проверить электронное зажигание. Но как только я начал приближаться к станции, мотор заработал нормально. Я решил, что нет смысла ремонтироваться – ведь машина мне нужна лишь на одну поездку. Потому – разворачиваюсь и снова еду в горы.

До места, где можно было развернуться, пришлось проехать около мили. Настроение было такое поганое, что я бы не отказался от затеянного, даже в случае, если бы пришлось толкать машину руками. После разворота я направился в горы. Но, доехав до заправочной станции, машина опять начала дёргаться и чихать. Мои попытки переключать передачи, включать и выключать зажигание и фары не помогли – чихание продолжалось. Когда показалось место, где можно было развернуться, машина уже ехала с таким трудом, что я едва завершил манёвр. А путь до станции занял минут десять или пятнадцать. Несколько раз двигатель глох, а затем снова запускался. Но, как только машина поравнялась с заправочной станцией, мотор ожил и начал работать ровно. Поэтому я проехал мимо заправки и направился к развороту, который был в миле от неё. Машина всё ещё работала хорошо. Я развернулся и снова поехал по направлению к горам. Несносная машина продолжала работать нормально, пока не миновала заправку, после чего произошло то же, что и раньше: двигатель начал чихать и попеременно выключаться и включаться. Раздражение росло, и я решил ехать, как есть, но чем дальше удалялся от заправки, тем хуже работал двигатель. В конце концов, мне осталось лишь одно – снова развернуться. И, естественно, что, поравнявшись с заправкой, мотор снова ожил и заработал нормально, мурлыкая, как котёнок.

– Почему же ты не заехал на заправку, чтобы механик проверил машину? – спросил Денни.

– Было уже девять или десять вечера, и я не думал, что в такое время там будет механик. К тому же она прекрасно работала на противоположной стороне трассы, и почему–то я знал, что с машиной всё в порядке. В этот раз я не собирался позволить вселенной так просто меня остановить!

– Ну, ты и упрямец, – прокомментировала Нина, покачав головой.

– Возможно, но я был зол и собирался заявить вселенной, что с меня хватит.

– Дай я угадаю – ты так и ездил взад–вперёд, пока машина не развалилась на части, – улыбнулся Денни, как будто знал ответ наперёд.

– Вроде того. Я ездил по кругу до девяти или десяти часов утра.

Мои слушатели разразились смехом. Мне ничего не оставалось, как только присоединиться к ним. Сейчас, оглядываясь назад, этот эпизод кажется безумством. Наверное, так оно и было.

– Так ты всё–таки сдался? – воскликнула Нина, аккуратно вытирая слёзы со щёк.

– Нет, не сдался, просто сильно устал и заехал на заправку что–нибудь перекусить и выпить кофе, после чего собирался продолжить. К тому же нужно было залить бензину. Хорошо ещё, что у них работал круглосуточный ресторан. Короче, я въехал на заправку и попросил залить полный бак. Помню, что работник странно на меня посмотрел, но я не уделил этому особого внимания. Запарковав машину, я вошёл в ресторан. Там было очень тихо, за стойкой бара сидели несколько пожилых дальнобойщиков. Я выбрал место за одним из столиков, разделённых невысокими перегородками. Наверное, к этому времени я находился почти в бредовом состоянии. И, должно быть, выглядел ужасно – измождённое лицо, красные белки глаз, следы слёз на щеках. Подошла официантка с кувшином кофе в руках, заботливо и весело посмотрела на меня и спросила, не я ли тот малый, что всю ночь ездил взад–вперёд?

Нина с Денни всё ещё хохотали. Потянувшись за сигаретой, я нахмурился так сурово, как только мог, но от этого они засмеялись ещё громче.

– Смейтесь, смейтесь. Когда–нибудь роли переменятся, и тогда посмотрим, что в этом смешного.

– Какова, по–твоему, вероятность того, что подобная ситуация могла произойти? – Денни взглянул на Нину.

Выбросив руки вверх, она ответила:

– Наверное, один на миллион.

– Короче говоря, я ответил официантке, что моя машина не хочет ехать в горы, а едет только назад в Калгари. Я едва мог говорить, во рту пересохло, и я не чувствовал губ. Вдобавок я слишком устал, чтобы стыдиться.

Она спросила, куда я направлялся, и я, не моргнув глазом, ответил: «Сброситься с обрыва!»