Посланник - [37]
«А ежели чин будет, то, глядишь, и служба справная, и деньжат поболе, и…»
«Что это вдруг со мной? — спрашивал сам себя Никита. — Стал я о деньгах думать, да о положении. Неужели мне моего мало? И какова причина всего этого стремления? Нет, нет, не алчность меня заставляет! А что же?»
Так он и спорил с собою, пока Дуня не позвала его трапезничать. Она крутилась вокруг него и так, и сяк и наконец спросила, утирая глаза платочком:
— Неужто, барин, тоже пойдете воевать? Ведь только недавно в отчий дом вернулись.
— А что я, по твоему разумению, дома должен отсиживаться, пока други мои бьются, ордена и почет себе заслуживая?! — грозно спросил Никита.
Дуня, испугавшись, что у барина опять враз сменится настроение, как в тот день, когда он приехал и не застал дома Ольгу, поспешила уйти из столовой, так и не ответив на вопрос Никиты.
— Иди, Глашка, посиди у дверей, вдруг понадобится что барину, а я устала, прилягу, — попросила нянька молодую и ушлую ключницу. Та была только рада.
Глаша стала работать в доме Преонских с той поры, когда воротился Никита после первого своего долгого отсутствия. Влюбилась бедная девушка в хозяина своего по уши. Всю прошлую ночь проплакала, прознав, что собирается войско на юг. Она знала, что Никита на особом счету у генерала Кропотова и тот обязательно заберет Никиту с собой. Еще тогда, когда поверенный в первый раз приехал за Никитой, поняла она: уедет ее любимый, и не сможет она ничего поделать. Как только подумает, что Никита может не вернуться, сердце бедной холопки так и заходится от печали и страдания.
И теперь, когда Дуня попросила прислужить Никите, она с превеликой радостью согласилась, хотя внешне виду не подала.
— Ступай, нянюшка, ступай. Я все сделаю. Барин доволен будет, — Глаша скромно опустила глаза и вышла из светелки. Давно она задумала приворожить Никиту, но не своими колдовскими чарами, которые ей по наследству от матери достались, и уж без бабок-заговорщиц, а любовью своею и лаской. Ежели и так не выйдет — в постель его затащит и околдует его телом своим молодым и чистым. Молодая девушка все думала для мужа себя уберечь, а теперь, понимая, что Никита стал для нее мужем в сердце и навеки там останется, решила отдать невинность свою только ему.
«Может, примет меня и любить опосля станет. Ведь чистою и невинною ему отдаюсь. Господи, прости! Люблю его, да так, что сердце рвется и душа страдает».
Она тихо вошла в столовую. Никита удостоил ее лишь тяжелым взглядом, от которого у Глаши мороз по кожи пошел. Молода она была, но мужчин распознавала сразу. Женское чутье было дано. И колдовать немного умела, но лучше всего понимала, который мужчина глаз на нее положил. Оттого, видать, и не любила тех, кому в душу она западала, а влекли те, кто не замечал ее. Мать Глаши все время говорила, что к хорошему сие не приведет.
«Выходи-ка ты, дочь, замуж, пока не спортилась вовсе с даром своим да желаниями».
Не послушалась Глаша мать, когда насильно хотели отдать ее за конюшего Димитрия, сбежала из дому. Бродила, бродила по Питерской слободке, пока случайно не попала в дом Преонских.
От дождя пряталась под крышей сараев богатого дома, тут-то ее приметила добрая Дуня и приняла на работу. Никита Антонович против не был, да и не видал он Глашу вовсе. Во всем на Дуню полагался. Она и старалась его не обманывать и не подводить.
— Это тебя-то Дуня в ключницы взяла? — спросил Никита смутившуюся девушку, отпивая вино из большого кубка.
— Да, ваша светлость, — проговорила Глаша. Она была стройной, по спине ее струилась светло-пшеничная коса. Лицо озаряли голубые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Захмелевший Никита в первую очередь обратил внимание на стройный стан девушки. Но когда посмотрела она на него своими громадными глазами, то как лучом прожгла.
— Пошто смотришь на меня, как на врага своего? — спросил Никита, опустошая кубок. Жестом он приказал наполнить его. Она медленно подошла и, подняв графин, чуть не обронила его.
— Ну?! Я тебя спрашиваю! Что, не по норову хозяин новый для тебя? Может, ты мне о себе поведаешь? Где жила, росла и тому подобное?
Глаша никак не могла понять, чем огорчила барина, из-за чего взъелся на нее?
— Я, барин, обо всем Дуне сказывала. Поверила она слову моему и меня заверила в доброте вашей, что не станете гнать меня со двора, — она наполнила кубок и отошла в сторону.
— Ты сядь! — он ударил ладонью по стулу, стоящему рядом с ним. — Садись, красавица, поговорим, авось, и вправду убедишься в доброте моей, ежели по нраву мне придешься, — он обернулся к ней и, подняв кубок, выпил все залпом. Утерев губы рукавом, он встал.
Глаша в испуге отшатнулась Он подошел ближе и, прижав ее к стене, невольно дохнул на нее перегаром. Но даже этот запах был для Глаши желанным. Терпеть готова была все, что угодно.
— Ну, пошто ты прячешься? Да ты дрожишь вся! Неужель и вправду напугал я тебя? — он отодвинулся от нее. Взяв ее руку в свою, он нежно провел пальцами по ее подбородку. У Глаши аж дух захватило. Он смотрел на нее, но не видел. Перед глазами маячило лицо Елены. Он тряхнул головой, и наваждение исчезло.
Серию «Корни земли» открывает исторический роман «Варяг», переносящий читателя в достославное время княжения Владимира Красное Солнышко. Недолгая, но яркая жизнь воина проходила тогда между кровавыми боями, где стяжали ратную славу, верным служением, вечной любовью и преодолением таинственных сил.
Таинственная магия кольца странника предопределяет судьбу того человека, который станет его владельцем: если не защитит ребенка, не спасет слабую женщину и предаст друга, то не миновать ему смерти.
Юный Ефим Парфенов дает слово умирающему отцу найти их семейную реликвию – заветный перстень. В поисках кольца давно мечтавший о вольной казацкой жизни Ефим вступает в войско Степана Разина. Вспыльчивый, часто жестокий нрав Ефима пробуждает страшную демоническую силу перстня...
Герой этой книги — Ярослав Евсеев — сын боярина из города Углича. Дав клятву отомстить за смерть своей семьи, Ярослав покидает родной дом и становится вольным казаком. И тут судьба сводит его с Гришкой Отрепьевым.
Увидеть знаменитого Григория Распутина и, возможно, чему-нибудь поучиться у него — мечта Филиппа Одинцова. Дед перед своей смертью, в 1912 году, подарил Филиппу родовой оберег — перстень и завещал Филиппу Одинцову не только свой дар и талант знахаря, но и исполнять долг перед людьми, которым нужна помощь и забота.
И вновь кольцо странника сыграло свою зловещую роль: брат поднял меч на брата, сын убивает отца, муж отвергает любимую жену. Злую шутку сыграл ювелир, сотворив это кольцо; ходит оно по миру, творя зло.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Много времени прошло, но кольцо странника не утеряло своей зловещей особенности. И вот уже новый герой, молодой боярин, приближенный царя Ивана Грозного, ощутил на себе чьи-то колдовские чары.