Послание к Филиппийцам - [21]

Его узы оказали и другое влияние: они стали стимулом для церкви. Это побудило христиан к более смелому и активному проповедованию. Четырнадцатый стих очень поучителен в этом отношении. Мы узнаем, что исполнители — братья. Современная церковь, к сожалению, считает, что свидетельство — это дело «епископов и диаконов» (1:1), тех, кто призван к служению «на полный рабочий день». Они — глашатаи церкви перед миром. Но не так было в апостольской церкви. Братья несли миру слово о Христе. Это наставление проходит через весь Новый Завет. В самом деле, Павел возвращается к нему в Флп. 2:15 и далее, где говорится, что именно отдельный христианин может говорить о личном спасении (2:12), он видится как светила в мире, содержа слово жизни. Здесь, помимо примера христианского страдания, мы получаем и образец апостольского учения о природе служения и работе в церкви. Этому образцу мы должны следовать и в наши дни, ради собственной жизни. Пример Павла показывает нам, что может сделать один человек, если он всецело предан Господу; но нам надо еще понять, что могло бы произойти, если бы выступила вся церковь, все люди Божьи, проявив рвение ради Бога. Нечто подобное начало происходить в Риме во время заключения Павла.

Павел говорит нам также о силе, которая отличала служение «братьев в Господе», и о том, откуда она взялась. Они были в Господе, ободрившись… Павел не объясняет точно, в чем состояла связь между его «узами» и ростом уверенности. Слова о Христе показывают, что Павел воспринял заключение как возможность показать свою приверженность Господу. Но в греческом оригинале написано «во Христе», и это выражает более глубокую идею. Когда Христос соединил Павла с Собой, Он связал его также с Божьим планом, согласно которому Павел должен пойти в тюрьму. Римские христиане, несомненно, видели преданность Павла, и такой пример мог быть хорошим стимулом. Но, что еще важнее, — они видели его непоколебимую уверенность в том, что Иисус есть Господь, на Которого надо полагаться, даже если кажется, что все идет плохо; ведь именно Он осуществляет верховный контроль, даже если кажется, что Его слуга зависит от власти человека. Да, именно такого абсолютно надежного Христа они увидели заново и почувствовали большую уверенность в Нем.

Уверенность сказалась в манере их свидетельства, которая стала более смелой и безбоязненной. В этом есть нечто удивительное. Ведь Павел оказался в тюрьме именно потому, что он был смелым и бесстрашным в своей проповеди Христа. Однако неожиданно инстинкт самосохранения в них стал ослабевать, и на смену пришло вновь обретенное бесстрашие.

Затем следует содержание их свидетельства. Поскольку они обрели силу, исходящую к ним от Господа, о чем же они должны были говорить, как не о Нем? Сказанное ими определено в стихе 14 как слово Божие, а это означает, что их проповедь исходила не от них самих, но была Божьей истиной. Суть их свидетельства состояла в проповедовании Христа (ст. 15, 17, 18). Глагол «проповедовать» (keryssein) означает «исполнять работу вестника» — то есть передавать верно и ясно то, что другой, высший авторитет, повелел провозгласить. Здесь, несомненно, содержится наказ и для нашего времени: ясно провозглашать послание, исходящее от Бога и сосредоточенное на Господе Иисусе Христе.

Церковь призывалась к провозглашению Благой вести страданиями Павла. Его страдание было позитивным и плодотворным.

2. В чем состояла плодотворность?

Не каждый страдающий христианин так же плодотворен, каким был Апостол, или вообще плодотворен в каком бы то ни было смысле. Многие христиане страдают, но не оказывают при этом никакого положительного влияния на мир или церковь. Иными словами, плодотворность, хотя она и брала начало в страданиях Павла — его «заключении», его «узах» — этим не объясняется. Должно быть какое–то другое объяснение.

Три момента обращают на себя внимание при взгляде на страдавшего Павла. Первый мы уже рассмотрели, но должны сейчас снова вернуться к нему, поскольку это уместно: в своем страдании он держался в тени. Он не использовал факт своих страданий ни для того, чтобы уйти в себя, ни для того, чтобы сделаться объектом внимания и интереса со стороны других людей. Эти стихи (13–14), в словах «узы мои», со своим основанием имеют такой же всеобщий смысл, как и любая другая пара стихов в Новом Завете. Он заставляет нас смотреть на узы, а не на запястья, которые они натерли и изранили; и смотреть на эти узы только таким образом, чтобы мы могли лучше оценить нравственное воздействие, оказанное ими на мир и на церковь.

Во–вторых, страдающий Павел продолжал свидетельствовать о Христе. Он пишет, что узы мои о Христе сделались известными. Каким образом они стали известными? Один скованный человек выглядит точно так же, как и другой. Кандалы не говорят ничего, но человек говорит. Это был узник, вся речь которого была о Другом. Сидел ли он один со своим стражем, или заходил к нему кто–нибудь, разговор всегда был один и тот же — о Христе. Страдание давало возможность свидетельствовать о Господе.

Словесное свидетельство базировалось на внутреннем отношении Павла к своим страданиям. Он считал себя — и в оковах! —