Посиделки с Олегом - [44]

- Читала-читала.

Бред да и только. Ой… - Поняв позу на более углубленную посадку он обнаружил, что сел на что-то, приподнялся и достал желтый пузырек.- Ха! Забыл совсем. Смотри, что у меня есть. Пятьсот рублей почти что содрали, сволочи блядские, провизоры позорные.

- Я и за косарь бы взяла.

- Инфляция. Раньше ведь сорокет стоили. Держи, ты первая.

- Сколько пены, - возмутилась она, прокрутив колпачок против часовой стрелки для образования в пузырьке отверстия и надавив для спуска пены с имеющего обыкновение менять структуру в тепле однопроцентного раствора.

Выдавив в одну ноздрю половину содержимого Диметра отдала пузырек Олегу, который выкапал так же в одну ноздрю, по традиции в правую, остальное, все до последней капли.

- Охуе-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-еть, - протянул Олег. – Как накрыло…

- Как прекрасно, - восхитилась сидящая на противоположной стороне ванной Диметра и провела по коленям обожаемого Олега пальцами. – Ты действительно возьмешь меня в последнее путешествие? Не закроешь за собой дверь, оставив одинокой собакой лежать и скулить на коврике?

- Я же сказал – значит возьму, - утвердительно ответил он. Не веришь?

- Знаешь, какого героя мне напоминаешь? Ихтиандра, которого чрезмерно долго продержали в воде, в запертой решеткой бочке. Подумать только… Что все эти люди с тобой сделали, души природно чистое озеро комбинатами ненависти и неверия загрязнили, - начал Олег, укрытый медовом пледом действия препарата. – Ты, как впрочем, и я, попадала в истории; вот при этом никогда не задумывалась, по какой причине выходишь сухой из воды? Держу пари, что нет. А я задумывался. Раз за разом

Размыкая бесконечность кругов ада, земного ада, я терялся в догадках, не понимал зачем меня эти пресловутые Высшие Силы на земле оставляют. Брошенный очередной прошмандовкой я шел, теряя счет железным банкам выпитых на ходу коктейлей, шел и даже не понял поначалу: парень ли ты, девушка. Никогда не видел человека молодого с ТАКИМ взглядом, мертвым как у девяностолетнего старика, живого трупа. И осознал тогда предназначение, предназначение вдохнуть в тебя жизнь, пройти с тобой до конца, провести за все двери, шагнуть с тобой за порог, заперев и выбросив ключи от последней.

- Это был ни чем не примечательный вечер. Никому не нужная я после работы садилась в метро, каждый день приезжая на одно и то же место – площадку с палатками и бомжами возле станции Юго-Западная, приезжала пить и слушать. И вдруг не поверила своим глазам, перед ними предстало воплощение удивительнейшего чуда. Всю сознательную жизнь рисовала твой образ. Тело хотело тебя всю жизнь, дух же искал?

- Ну а все-таки, что же, по-твоему, дух, душа?

- Творчество и только творчество.

- То есть душа есть ее мирские деяния?

- Без проекции нет проектора, иначе как узнать о наличии проектора, не наблюдая прямой результат его работы – проекцию. Творчество есть прямая проекция души, геометрический вальс стробоскопической лампы. – Диметра почувствовала руку, долгожеланное прикосновение к своим гениталиям.

- Умные вещи говоришь. Никогда не подозревал творчество продолжением души. По-твоему получается, у не творческих людей нет души?

- Когда творческие задачи не ставятся, тогда обозначается духовный упадок, иссякание и угашение духа, - снова бердяевской строчкой ответила Диметра.

- Пойду еще кофе притащу.

- Вернешься?

- Нет, выебу чашку вместо тебя, - рассмеялся в ответ он. – Не знал, что дурь способна приводить к приступам ревности! Диметра, не строй из себя белую и пушистую, а у самой наверняка рыльце в пушку. Ревнуют-то ведь только способные на измену люди. У тебя есть тайная, скрытая от меня жизнь? Сейчас ты мне все расскажешь, хорошо? В замен я открою, пожалуй, последнюю дверь из темных комнат.

- Олег... – Диметра покраснела и опустила глаза.

- Поласкай пока, но, смотри, не доводи дело до конца и не закрывай глаза. – Ты, главное, скажи, со мной было интереснее, чем по телефону?

- Во сто крат прекраснее.

Ласка обладала необычайным свойством превращать ее прикосновения в его, в прикосновения любимого. Вопреки воле Олега она закрыла глаза, став им: кончики пальцев, нервные окончания на их подушечках, ногти, фаланги, ладонь, кисть – это словно стало Олеговым, будто в тот момент он ее трогал, настойчиво и нежно лаская пульсирующую возбужденность. Во тьме закрытых глаз ее проносились моря и океаны, загадочные пещеры и таинственные подвалы, яркие своды и затемненные эркеры, полет во сне и наяву возносил до вершин блаженства и спускал на плотскую землю. В пучине ее закрытых глаз любимый слился в танце страсти диком-диком, слился воедино, на глади морской и непроглядных глубинах доводя ее почти до апогея. Нет, она не должна доводить дело до конца! Она и так нарушила строгий указ не закрывать глаза! Она обожала подчиняться! Она никогда не шла против воли диктатора! Особенно, когда долгожданная рука проникла сквозь ее пальцы!!!

- Убери руку, твой братик сам это сделает, - начал игру Олег, имевший обыкновение бесшумно возвращаться в ванную.

- Да? Я твоя сестра?

- Да. Моя родная кровь, - с возбужденным оттягом ответил он.