Пощады нет - [107]
Смертоносная молния ударила в мать, сеть великого превращения была уже накинута на нее, земля уже разверзлась перед ней, но она ускользнула и сохранила себя. Карл же еще горел, и неизвестно было, отстоит ли он себя.
За завтраком он сказал Эриху:
— Если хочешь пожить у меня, пожалуйста, я всегда тебе рад, но помощь мне не нужна.
— Может быть, ты переедешь к маме?
— Квартира меня не мучает. (Наоборот, у меня с ней есть счеты, я одолею эту мебель, штука за штукой.)
Братья расстались в передней с прежней сердечностью, машина Карла дожидалась внизу. Прислуга с удивлением смотрела на преобразившегося хозяина, — он задаст этой женщине, детей он, конечно, скоро вернет себе. Покончив кое с какими неотложными делами, Карл написал заявление домохозяину об отказе от квартиры, для него это была попросту мера для сокращения расходов, и решил, что он оставит себе только одну прислугу, запрет ненужные комнаты. Затем он вспомнил о майоре и о клевете, которую тот возвел на него, позвонил своему адвокату и по телефону договорился с ним, чтобы тот составил жалобу на редактора журнала и тотчас же дал ей ход.
От Карла Эрих поехал прямо к матери. Возбужденно расхаживая взад и вперед по комнате, он не мог удержаться от того, чтобы не рассказать матери и о Хозе. Он хотел убедить ее, что с Карлом и Юлией дело вовсе не так просто. Ну и досталось же ему от матери! Она отругала его, с проклятьями обрушилась на Юлию. Эта каналья немедленно должна выдать детей, либо надо силой отнять их у нее. Глядя на неистовствующую женщину, Эрих пожалел, что рассказал ей о Хозе, и попросил не говорить об этом Карлу.
— Именно, осел ты этакий, именно: это первое, что ему надо сказать. Ты почему не хочешь сказать? Вероятно, ты доволен, что те благополучно удрали вдвоем, похитив вдобавок детей? До брата тебе, видно, дела нет?
— Не говори ему ничего, мама. Он и так невыносимо мучается.
Но она немедленно позвонила Карлу, голос его звучал спокойно, — она попросила его тотчас же приехать к ней, и он обещал. Когда он вошел, она горячо обняла его, как давно уже не обнимала, Эрих, чуть не плача, ретировался, — она плакала у него на груди. От злости, — подумал Карл. Он спросил, медленно подводя старуху к дивану:
— Эрих, верно, тебе уже все рассказал?
— Да, и я рада, что ты так стойко держишься. Ты знаешь, где она?
— Нет.
— Садись. Почему ты не узнаешь ее адреса?
— Я был сегодня очень занят, мама (настолько я еще не справился с собой).
— Ты хочешь, я вижу, оставить ее в покое. Эрих тебе, конечно, не рассказал, что это за особа.
— Мама!..
— Да, что за особа, какую невестку я выискала себе. Ты разведешься с ней, ты немедленно начнешь процесс о разводе, чтобы отобрать у нее детей.
— Ты хочешь окончательно добить меня, мама, разве и без того не довольно?
— Какие у вас слабые нервы, стыдитесь, мужчины! Она позорит честь нашей семьи. Ты не допустишь этого. Завтра все будут говорить, что она сбежала с любовником, да еще выкрала детей.
Карл строго посмотрел на мать.
— Хватит, мама. Я прошу прекратить этот разговор, я не хочу этого слышать.
— Хочешь или не хочешь, мне все равно. Она сбежала и сбежала со своим проходимцем.
Карл встал. Он крепко стиснул зубы.
— Ты что либо знаешь?
— Конечно. Эрих все узнал. Это — Хозе.
— Хозе? Что за имя? Кто это? Ага, атташе?
— Да, ты его знаешь. Эрих ездил в горы, он кое-что подозревал, и там он встретился с ее хахалем.
— С Хозе?
— Да.
— Что же, Эрих? Ах, так. Он просто не мог решиться сказать мне об этом. Напрасно. Это сократило бы многое.
— И я так думаю, Карл.
Хозе, посторонний мужчина, — с Юлией.
Оба молчали. Старуха, сидя на диване, смотрела на сына своими решительными глазами:
— Тут нечего раздумывать, мальчик. Нужна полная ясность. Очистить дом от этой грязи.
Она стучала костяшкой пальца по столу.
— Сегодня, немедленно, возбуди дело о разводе,
Он молчал, — я не могу еще, с Юлией посторонний мужчина, это у меня в семье.
— Это верно, мама, что с Хозе?
— Немедленно возбудить дело о разводе, Карл.
(Она ускользает от меня, я не отпущу ее так легко.) Тихо, так тихо, что мать едва расслышала его, он сказал:
— Я ее верну.
— Ты сошел с ума, мальчик.
— Она должна вернуться. Она — член моей семьи. Она не смеет разбивать мне семью.
— А он?
— Я убью его.
Он встал.
— Ты видишь, мама, как я прав. Ее надо образумить. В крайнем случае, я за волосы притащу ее.
— Но, бога ради, Карл, неужели ты хотя бы палец протянешь за такой особой?
— Она — моя жена. Она должна вернуться.
— Это сумасшествие. И, кроме того, ты не можешь принудить ее.
— Она поймет, что у нее нет никаких оснований оставлять меня, что она поступает несправедливо.
— А он?
— Я убью его.
Но последние слова он произнес уж совсем тихо. Он погрузился в свои мысли (непостижимо!), он повторил свой вопрос:
— А действительно верно, мама, что с Хозе? Она с ним ездила?
— Эрих подслушал телефонные разговоры, которые они вели. Любовные разговоры.
— Чей разговор он подслушал?
— Юлии.
— Это правда, мама? С ним?
— Спроси у Эриха.
Карл, точно освободившись от какой-то мысли, которая держала его, как подпорка, внезапно со стоном уронил голову на стол:
— Тяжко это. Видишь, мама, так складывается моя жизнь.
Роман «Берлин — Александерплац» (1929) — самое известное произведение немецкого прозаика и эссеиста Альфреда Деблина (1878–1957). Техника литературного монтажа соотносится с техникой «овеществленного» потока сознания: жизнь Берлина конца 1920-х годов предстает перед читателем во всем калейдоскопическом многообразии. Роман лег в основу культового фильма Райнера Вернера Фасбиндера (1980).
В марте 1923 года в Берлинском областном суде слушалось сенсационное дело об убийстве молодого столяра Линка. Виновными были признаны жена убитого Элли Линк и ее любовница Грета Бенде. Присяжные выслушали 600 любовных писем, написанных подругами-отравительницами. Процесс Линк и Бенде породил дискуссию в печати о порочности однополой любви и вызвал интерес психоаналитиков. Заинтересовал он и крупнейшего немецкого писателя Альфреда Дёблина, который восстановил в своей документальной книге драматическую историю Элли Линк, ее мужа и ее любовницы.
Роман «Три прыжка Ван Луня» сразу сделал Альфреда Дёблина знаменитым. Читатели восхищались «Ван Лунем» как шедевром экспрессионистического повествовательного искусства, решающим прорывом за пределы бюргерской традиции немецкого романа. В решении поместить действие романа в китайский контекст таились неисчерпаемые возможности эстетической игры, и Дёблин с такой готовностью шел им навстречу, что центр тяжести книги переместился из реальной сферы в сферу чистых форм. Несмотря на свой жесткий и холодный стиль, «Ван Лунь» остается произведением, красота которого доставляет блаженство, — романтической, грандиозной китайской сказкой.
«Горы моря и гиганты» — визионерский роман Альфреда Дёблина (1878–1957), написанный в 1924 году и не похожий ни на один из позднейших научно-фантастических романов. В нем говорится о мировой войне на территории Русской равнины, о покорении исландских вулканов и размораживании Гренландии, о нашествии доисторических чудищ на Европу и миграциях пестрых по этническому составу переселенческих групп на территории нынешней Франции… По словам Гюнтера Грасса, эта проза написана «как бы под избыточным давлением обрушивающихся на автора видений».
Альфред Деблин (1878–1957) — один из крупнейших немецких прозаиков 20 века. «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу» — последний роман писателя.Главный герой Эдвард потерял ногу в самом конце второй мировой войны и пережил страшный шок. Теперь лежит на диване в библиотеке отца, преуспевающего беллетриста Гордона Эллисона, и все окружающие, чтобы отвлечь его от дурных мыслей, что-нибудь ему рассказывают. Но Эдвард превращается в Гамлета, который опрашивает свое окружение. Он не намерен никого судить, он лишь стремится выяснить важный и неотложный вопрос: хочет познать, что сделало его и всех окружающих людей больными и испорченными.
В сборник вошли двенадцать повестей и рассказов, созданных писателями с юга Китая — Дун Си, Фань Ипином, Чжу Шаньпо, Гуан Панем и др. Гуанси-Чжуанский автономный район — один из самых красивых уголков Поднебесной, чьи открыточные виды прославили Китай во всем мире. Одновременно в Гуанси бурлит литературная жизнь, в полной мере отражающая победы и проблемы современного Китая. Разнообразные по сюжету и творческому методу произведения сборника демонстрируют многомерный облик новейшей китайской литературы.Для читателей старше 16 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История одной ночи двоих двадцатилетних, полная разговоров о сексе, отношениях, политике, философии и людях. Много сигарет и алкоголя, модной одежды и красивых интерьеров, цинизма и грусти.
Роман Флоры Олломоуц «Серебряный меридиан» своеобразен по композиции, историческому охвату и, главное, вызовет несомненный интерес своей причастностью к одному из центральных вопросов мирового шекспироведения. Активно обсуждаемая проблема авторства шекспировских произведений представлена довольно неожиданной, но художественно вполне оправданной версией, которая и составляет главный внутренний нерв книги. Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде.
Эта книга – о нас и наших душах, скрытых под различными масками. Маска – связующий элемент прозы Ефима Бершина. Та, что прикрывает весь видимый и невидимый мир и меняется сама. Вот и мелькают на страницах книги то Пушкин, то Юрий Левитанский, то царь Соломон. Все они современники – потому что времени, по Бершину, нет. Есть его маска, создавшая ненужные перегородки.
Прозаик Эдуард Поляков очень любит своих героев – простых русских людей, соль земли, тех самых, на которых земля и держится. И пишет о них так, что у читателей душа переворачивается. Кандидат филологических наук, выбравший темой диссертации творчество Валентина Распутина, Эдуард Поляков смело может считаться его достойным продолжателем.