Посещения запрещены - [33]

* * *

Все время одна мерзкая лампочка мигала, и от нее у меня ужасно болела голова, но при этом хотелось дэнсить.

* * *

На тех же тренингах мы узнали, что теперь всех беспокоят не две темы, а три: политика, религия, феминизм.

* * *

Как-то у нас было задание по теме «Преждевременные выводы»: нужно было увидеть последнюю картинку и попытаться сделать выводы о том, что было перед этим. На картинке была изображена плачущая женщина. Две девочки сразу начали дискуссию:

– Ее изнасиловали!

– Нет, не думаю, что будет такой жесткий пример… Наверное, у нее умер сын.

––

Про тревогу

В моей первой палате тяжело закрывался ящик тумбочки: для него нужно было найти особое положение, но чаще всего я, сделав попыток двадцать, сдавалась. Все это было под самым выразительным для камеры (они везде, вы же помните?)углом. Однажды я решила достичь хотя бы одной, этой маленькой победы.

Я как олень, который застрял в двух деревьях.

А. тут же отреагировала и нараспев сказала: «Или ОКР-щик».

* * *

Я устала бесконечно покупать вещи, я так хочу перейти в ту стадию, где я рисую, пишу и вообще просто развиваюсь, а в итоге – общаюсь с консультантом в Тинькофф и узнаю, нельзя ли чуть попозже вернуть долг по карте.

* * *

Когда я еще только пару дней жила с самой-крутой-девчонкой, ей приснилось, что я в своих бесконечных вещах нашла швабру и начала мыть пол, а она все хотела проснуться и спросить: «Лер, ты ебанулась?»

Но, когда я пожила в палате одна, я помыла окна, холодильник и временами, да, пол – в общем, хорошо эта девчонка читает по лицам людей.

––

Есть тут странная особенность – очень сложно бывает найти взаимопонимание пациенту с медсестрой или врачом. Как из разных миров, я кричу «сделайте мне укольчик», а мне из другой галактики: «С каким соусом, не поняла?»

––

Самая-крутая-девчонка случайно научила меня важному навыку: тебе не нужно зеркало, если сейчас зима. Она красила брови, смотря в окно.

––

Кусты – мой любимый наблюдательный пункт. Туда никто не пролезает, и, казалось бы, зачем. Там очень удобно слушать чужие разговоры: медсестер между собой или с пациентами.

Я люблю там лежать и смотреть на всех подряд. Вот эта ждет сигареты. Эта проверила, не открыты ли ящики с запрещенкой.

––

За последний год я не прочла ни одной книги. Это очень пугает меня до сих пор. Хотя теперь я знаю, что один из симптомов моего заболевания – потеря концентрации: невозможность высидеть фильм, не сделав паузу, чтобы сбегать на кухню или начать осматривать других зрителей; невозможно прочесть больше трех страниц (сейчас я едва осиливаю одну) книги, чтобы не отвлечься на что-то еще*.

*Это было написано давно. Сейчас я могу посмотреть и не отвлечься минут 20. С книгами все еще никак.

––

Странно, очень странно находиться в обществе людей, которые выжили случайно. Хотя мы же все такие, верно?

Часть 2. Возвращение в социум и жизнь с порноактрисой

28 января

Оговорочка: конечно, громко сказано, В СОЦИУМ, я из него и не уходила, только сокращала круг общения; да и порноактриса вроде как бывшая, но вроде иногда и нет.

Накануне дня выписки неприятной неожиданностью для меня было то, что количество сумок и пакетов только возросло. Из-за тревоги я скупала вещи и бросала их в бездонную дыру внутри себя. Так у меня появились:

⁃ Два пледа

⁃ Две декоративных подушки

⁃ Ночник

⁃ Термос и термостакан

⁃ 11 видов чая

В день выписки такси не пропустили на территорию. Помощи я ни у кого не попросила. Следовательно я выбрала страдать и одиноко таскать пакеты по грязе-снегу (неожиданная отсылка, которую поймет только моя мама).

Ехалось долго и думалось безрадостно. Окружающий мир вплетал меня в сети информационного шума. Большинство лежит в больнице месяц, но я провела там почти два с половиной, и первый выход на улицу меня уже лишил всех сил – в больнице я ходила до столовой и обратно.

У подъезда одного из одинаковых домов таксист помог мне поставить вещи на скамейку. Меня встретили двое – А. и её собака – Беня.

29 января

Я немного знала А., прежде чем приехать к ней пожить. Её квартира поначалу смутила меня: в ней было очень много предметов, и я не понимала, как их может быть столько, ведь при этом они все нужные. Чуть позже стало ясно: почти все дублируется, троится, четверится.

Например, я увидела три губки на кухонной раковине.

Почему их три? Одна для мытья посуды, другая для уборки, а третья?..

А. посмотрела на меня удивленно: «Нет, это для того, чтобы каждый раз можно было выбрать, какой губкой ты хочешь мыть посуду – розовой, фиолетовой или зеленой».

Она объяснила это так просто, а мне показалось, что она сломала рамки, выстраиваемые веками.

В ванной я насчитала 8 мыл, 4 геля для душа, 2 зубные пасты, 2 зубные щётки. В комнате, которую она мне предложила, я увидела 8 плюшевых медведей (согласна, это не считается).

Мои 11 чаёв вписались сюда идеально.

Гирлянды считать было бесполезно. А. включала их на самый активный режим, а я подходила и переключала. Не знаю, почему мне не хочется пока говорить ей о вспышках в моей голове.

30 января

Состояние (пост-нытьё)

Сложно возвращаться. Я общаюсь с несколькими девочками из больницы, и каждый день наши разговоры выглядят одинаково: «Тяжело, надеюсь, будет лучше». Реальность кажется мне огромным листом, на котором нарисованы все-все люди, а я наклеена сверху – немного криво и почти не к месту.