Порядок вещей - [32]
53. Если долго стоять у перил
Прохладное утро влажным воздухом обволакивало тело. Я ухватился за поручни и почувствовал влагу росы на сосновой коре. Если бы умел вспоминать будущее, вспомнил бы, как три с лишним года спустя, так же вот буду стоять, держась за влажные поручни, на веранде дома в предгорьях Урала.
Стоя на веранде в ожидании сторожа, буду я гадать, почему столько крепких, красивых домов (целый Академгородок! отделенный от города парком и диким оврагом), стоят без присмотра явно не первый год. На каждом доме покрытая пылью табличка с надписью: «Научно-исследовательский институт сельскохозяйственной метеорологии», в помещениях – комплекты вполне работоспособного оборудования. Повсюду толстый слой пыли, на дверях замки, окна затянуты паутиной, и никого! Кроме меня, конечно. Но я не в счет. Я здесь только для того, чтобы переночевать и отправиться дальше.
В ожидании сторожа, который, по замыслу начальства, должен был передать мне ключи от комнаты на втором этаже данного дома, буду я весь день сидеть на его веранде, и уже к полудню начну сомневаться, туда ли пришел, не перепутал ли случайно дорогу? А сползающее к горизонту солнце с каждым часом настырнее станет припекать мое тело, и жестяной козырек веранды перестанет, в конце концов, защищать меня от его лучей. И тогда поднимется ветер, очень сильный и очень горячий, несущий мелкую, желтую пыль. Придется признать полную несостоятельность надежды на появление сторожа. Придется сделать вывод, что сторож здесь тоже виртуальный, как и директор института, как и штат научных сотрудников, отправленных, по-видимому, в бессрочный отпуск, если, конечно, это не институт невидимок. И еще, поскольку для нормального существования на таком ветру нужно иметь волосы в носу, как у верблюда, и щелки, вместо глаз, как у чукчи, придется попробовать себя в роли взломщика. Тест я, естественно, пройду, после чего с наслаждением растянусь на скрипучей кровати и раскрою обнаруженный на тумбочке литературный журнал двадцатилетней давности.
Тем временем начнется дождь, настоящий ливень! И ветер будет гудеть над крышей все громче и громче, все злей и надрывней. И молнии одна за другой станут раскалывать синевато-черные тучи и громом врываться в дом. То и дело отрываясь от чтения, я буду с тревогой глядеть на небо. А ураган будет все разрастаться и разрастаться. И удары ветра будут сотрясать дом до основания. И где-то неподалеку с треском обрушится дерево. И ветер хлопнет дверью несколько раз. Придется подняться с постели и привязать ее веревкой к ржавому гвоздю, торчащему из стены. Я не стану закрывать дверь, чтобы прохладный воздух ночи свободно лился в мою комнату. И тут, как по заказу, надсадно завоет ветер, и ливень зло заскрежещет по крыше, и молнии начнут печатать на стенах и на полу синий квадрат дверного проема и черные кресты оконных рам.
Я выйду на веранду и обопрусь о перила, подставлю лицо под ливень, и ветер будет швырять мне в лицо свои бесконечные слезы. И ярость внезапной молнии высветит поляну внизу и деревянную лестницу, спускающуюся в темноту, цветущий куст жасмина и деревья, бегущие по дороге, которой я добрался сюда от моста. Я успею заметить всадников в черных плащах, выезжающих на поляну, но синий свет молнии погаснет как раз в тот миг, когда над головой загрохочет так, что в памяти всплывет совсем другая картина. Покажется вдруг, что площадка веранды – это и не площадка веранды вовсе, а палуба парусного фрегата, прорывающегося сквозь шторм. Темно, вздымается что-то вокруг, словно волны, и крупные, черные брызги колотят меня в лицо. И, словно спасательный круг, в памяти всплывет еще один «корабль»: покачивающаяся на ветру избушка на курьих ножках, построенная нами с Олегом три года назад у притока Оби – Тлоктык Еган.
– Вставай! – уже решительно толкнул я Олега. – Слышишь? Вставай!
Олег нехотя высунулся из спальника.
– У тебя на лбу пятно от комариного укуса, величиной с тарелку, – сказал я и спустился по лесенке в «ад».
Умывшись водой из реки, вошел в балок, чтобы взять свое полотенце.
Крикунов лежал с открытыми глазами:
– Как там?
– Прохладно. Тенденция к хорошей погоде.
– Значит, едем?
– Едем. А то мы так никогда не доделаем.
Крикунов засмеялся.
Я вернулся на площадку перед домом и сел к столу. Придвинул к себе миску с кашей. В пол-литровую банку налил чай и приступил к еде.
– Уже ешь? – послышался недовольный голос Олега.
Он тоже был не в восторге от решения ехать на съемку. Горькая участь начальника: принимать непопулярные решения.
– Угу, – сказал я. – Каша какая-то… отвратная.
– Да?
– Почему это? Игорь, ты что, сковороду не мыл?
– Нет. Я ее тряпкой протер.
– Надо было воды налить и поставить на огонь. Это же отрава!
– Опять мне за сахаром! – возмутился Олег, заметив, что сахарница пуста.
– Давай, давай. Меньше спать будешь.
– Я и так не спал.
– Тогда я, выходит, и не ложился.
Олег принес сахар, сел напротив меня и воткнул ложку в кашу. Из домика появился Крикунов.
– У тебя аппендицит вырезали? – спросил я его.
– Нет.
– После завтрака придется удалить.
– Ерунда! – Крикунов бодро взял ложку и попробовал кашу. Лицо его застыло. – Ты что, сковороду не мыл?
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.