Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина - [102]

[267].

Более того, «аппетит приходит во время еды»: поскольку (как мы уже писали об этом в 3-й главе) новые бронебойные снаряды с высокими начальными скоростями способны пробить броню толщиной до 1,6 калибра (вместо 1–1,2 калибра, как считалось ранее), 45-мм броня танка Т-34 «… будет противостоять только 20–25-мм противотанковым ружьям и пушкам», а потому танк Т-34 предлагалось классифицировать как «танк ЛЕГКОГО бронирования». Задача борьбы с противотанковыми пушками калибром 37–47 мм возлагалась на танки СРЕДНЕГО бронирования с мощью броневой защиты 75 мм — эту нишу занимал танк КВ. Танков же ТЯЖЕЛОГО бронирования (с толщиной брони около 120 мм), согласно предложенной классификации, в СССР ни в проекте, ни в серии не было.

Впрочем, это «не было» продолжалось недолго: уже весной 1941 г. танковые КБ получили технические задания на новые танки: средний Т-34М с толщиной броневой защиты 60 мм (защищающей от снарядов калибра 37 мм) и тяжелый КВ-3 со 120-мм верхним лобовым листом и 90-мм бортами.

Однако при этом неминуемо вставал вопрос — а что же теперь делать с тысячами «заготовленных к войне» танков старых типов, превратившихся в новых условиях в классический чемодан без ручки: нести тяжело, а бросить жалко?

«Штерн: А мы не можем сделать БТ-2 лучшими.

Павлов: Обстановка не позволяет нам потерять более 3000 танков.

Ворошилов: Этот танк нужно снять с вооружения.

Штерн: Это означает, что мы можем части водить на гибель.

Ворошилов: Это зависит от командующего. Всякое оружие, в том числе пушка и люди, если они не накормлены, будет действовать плохо. У нас таких танков очень много. Беда их заключается в том, что эти танки имели мотор „Либерти М-35“, а теперь нет этого мотора, но то, что есть, мы будем добивать; танк этот крепкий, броня хорошая, лучше виккерских и „Рено“. То, что будет выходить из строя, возобновлять не будем, а запас используем. Встает вопрос о том, как быть с танками, которые уже не могут считаться свежими, новыми танками, а у нас их имеется в достаточно большом количестве.

Павлов: Предлагаю их оставить до полного износа в армии на вооружении, наше дело использовать их разумно.

БТ-7 дизельный оставить, производство его прекратить с момента пуска в массовое производство танка Т-34.

С места: запасные части для БТ-2 не изготовляют, этот танк нужно из боевых перечислить в учебный и на нем производить учебу.

Павлов: На учебные цели используются БТ-5 и БТ-7.

Ворошилов: Нужно принять предложение т. Павлова»[268].

Как видно из этой цитаты, советское командование рассуждало вполне логично. Тысячи танков «старых» типов уже не пригодны для полноценного боевого использования, но при этом еще вполне пригодны к использованию в качестве учебных. Вполне разумное решение — так поступали с устаревшим вооружением раньше, так делают и по сей день в армиях всего мира. Тем более что производство новых танков еще только начинается, и, как мы уже знаем из предыдущих глав, танки эти еще «сырые», страдают множеством «детских болезней», а выполнение промышленностью планов поставок — дело весьма относительное.

В последний предвоенный год «перестройка» в танковых войсках затронула не только их материальную часть. Случившиеся за этот период — а точнее, за два предвоенных года — организационные изменения их структуры по масштабам и значимости вполне сравнимы с пересадкой с «бэтэшек» на «тридцатьчетверки».

21 июля 1939 года, еще до начала советско-финского конфликта, на заседании Главного военного совета было принято решение «… образовать комиссию, на которую возложить разработку всех вопросов, связанных с реорганизацией и осуществлением перехода на новую организацию стрелковых войск РККА»[269]. Хотя решение Главного военного совета упоминало реорганизацию только стрелковых войск, в сферу деятельности комиссии попали и танковые войска, и артиллерия, и конница. В ноябре 1939-го года комиссия представила Главному военному совету итоги своей деятельности в форме доклада об организации и численности Красной Армии. В части организации танковых войск вывод комиссии гласил: «Иметь в составе Красной Армии вместо существующих танковых корпусов и отдельных танковых бригад однотипную организацию отдельных танковых бригад БТ и Т-26 в составе четырех танковых батальонов, вооруженных танками Т-26 и БТ с дальнейшим перевооружением танками Т-34. Танковые бригады Т-28 и Т-35 с дальнейшим перевооружением танками KB иметь трехбатальонного состава»[270]. Танковые корпуса образца тридцатых годов, состоявшие из двух танковых и моторизованной стрелковой бригад, уходили в прошлое «как громоздкие для управления соединения».

Это решение впоследствии неоднократно критиковалось, однако стоит отметить, что претензии к танковым корпусам «старой» организации были вполне справедливы и возникли отнюдь не на голом месте. Как писал принимавший участие в работе комиссии будущий маршал В. М. Захаров: «Необходимо заметить, что постановление Главного военного совета осенью 1939 года не имело целью отвергнуть и не отвергало идею и наши взгляды на боевое применение крупных танковых и моторизованных соединений в современных операциях. Речь шла лишь о принятии более приемлемых организационных форм подвижных войск с учетом боевого опыта начавшейся второй мировой войны, наличного парка боевых машин и уровня подготовки командных кадров»