Порядок в культуре - [19]

К.Кокшенева. Во многих Ваших произведениях есть нравственное и идеологическое противопоставление столицы и провинции. Вам больше мил провинциальный человек?

Л.Бородин. Я человек провинциальный, но я и не сторонник культа провинции как таковой. И если в каких-то текстах это есть, то Вы правильно заметили нравственный аспект этого противопаоставления, я категорически против всяких сепаратистских настроений и спекуляций вокруг темы провинциальной первозданной чистоты. Мне мил хороший человек. Просто человек столицы или столичный интеллигент более «неоднозначный», а иногда и более покалечен воздействием идей и идеек сомнительного толка. Но все же мне интересен этот современный столичный человек, ибо он более втянут в борьбу идеологий.

РАЗДЕЛ II Люди

Вологодский однодум

У фермера Олега Подморина (Хозяйство ЗАУЛОМА Кирилловского района Вологодской области) в аренде 150 гектаров земли. Из них 30 гектаров леса, 120 — пашни и сенокосов. На планируемое поголовье скота ему не хватает 400–500 га. Неужели в России мало земли?

Деревни по Кирилловской дороге, что начинается от Вологды и доходит до Онежского озера, все сплошь с богатой историей. Теперь по этому тракту все чаще встретишь автобусы с туристами, да легковые машины с бегущими на выходные из Вологды горожанами. Туристы устремляются посмотреть всемирно известные фрески Дионисия в соборе Рождества Пресвятой Богородицы в Ферапонтове и соседний Кирилло-Белозерский монастырь-воин, удерживающий не раз врагов Отечества на северных рубежах Руси. Жители города, в свою очередь, спешат на свои дачные сотки, на рыбалку на Кубенском озере, по ягоды и по грибы, которых тут изобилие.

Крестьянская жизнь на Русском Севере всегда была трудна — под стать ей и человеческие характеры. Волевые, упрямые, крупные. И стоят уже памятниками прежней крестьянской жизни, ее правильного и крепкого старого уклада, на библиотечных полках книги Федора Абрамова, Александра Яшина и Василия Белова. Литература выполнила свою миссию, сохранив навеки образ русского крестьянского лада. Но, увы, остался он теперь только в литературе — жизнь словно ушла в честные и отличные книги, да там и осталась.

А на земле, не раз уже сиротевшей, — то раскулачивали крепкие личные хозяйства, то банкротили и распродавали хозяйства коллективные — на земле этой северной все еще много разноцветья и разнотравья красоты природной, но мощной рукой хаоса разметало человеческий труд — работать на земле стало не модно, не выгодно, не престижно.

Крестьянский мир за XX век весь «высосан» городом. Само исчезновение из лексикона последних двух десятилетий слов «труд» и «крестьянин» не просто симптоматично, но вопиет о ситуации, которая чревата откровенной новизной, масштабным разрывом с традицией. Хочется найти неотразимые аргументы для утверждений, что человек не ушел с земли, что между крестьянином и землей все еще существует «диалог» и трудовая связь, что наши северные просторы не останутся только добычей городских «охотников» за чистыми воздухом и водой, да иноземных ловцов «русской красоты».

И я нашла такие аргументы в деятельной жизни Олега Львовича Подморина — хозяина единственного крупного крестьянского хозяйства в Кирилловском районе Вологодчины. Быть может это то самое «новое», что имеет перспективу и честь стать основой трудовой жизни на нашей земле?

Но вначале коротко расскажу о Кирилловском районе. Древний и всё еще населенный, он исторически входил в летописное Белозерье, то есть непосредственно примыкал к одному из земельных форпостов Русского государства на северо-западе Европейской равнины. Славился и до сей поры прекрасен своей природой — многочисленными озерами, лесами, реками… На его территории по этой причине организован национальный заповедный парк «Русский Север» с уникальной флорой и фауной.

Но гораздо большую известность Кирилловский район получил, как центр Северной Фиваиды, монашеской земли, наподобие египетской пустыни, где селились первые пустынники и анахореты. В самом Кириллове расположена, так называемая, северная Лавра — монастырь чудотворца Кирилла Белозерского, рядом в Ферапонтово — обитель преподобного Ферапонта Белозерского, в семи километрах на реке Шексне — знаменитый Горицкий женский монастырь, а по дороге в древний город Белозерск (основан в IX веке) можно посетить легендарную пустынь Нила Сорского. Все они являются памятниками мирового значения, и в трех из них начинает теплиться монашеская и церковная жизнь.

Поэтому приток туристов и паломников сюда огромен — до 300 тысяч в год. В основном, правда, едут сюда из-за заграницы, на теплоходах добираются по Волго-Балту до Горицкой пристани, а там на автобусах быстро доезжают до Кириллова и Ферапонтова. Происходит как бы короткий марш-бросок французских фермеров и немецких бюргеров, шумных итальянских провинциалов и дисциплинированных японцев из комфортабельных теплоходных кают в весьма отсталую с бытовой точки зрения «рашен лайф», с которой праздные иностранцы, правда, особо и не соприкасаются.

Поэтому кирилловские власти постоянно строят наполеоновские планы вовлечения немногочисленного местного населения в туристическую индустрию, развития соответствующей инфраструктуры, постройки гостиниц, трактиров, музеев и т. п. Но из-за отсутствия элементарных финансовых средств все эти прожекты постоянно откладываются до лучших времен.